Пока есть деревня, будут и веники

Старинный промысел продолжает поддерживать крестьян.

Давний друг «Крестьянина» фермер Николай Колесников из Преградного как-то обмолвился: «Наши девчата боятся выходить замуж за тищенских парней. Там, говорят, всю жизнь будешь веники вязать». Действительно, у Тищенского давняя слава веничной столицы Ставрополья. Хоть сейчас и не сезон, а у некоторых здешних дворов по-прежнему красуются таблички-объявления с одним-единственным словом «Веники».

Почухрали – и за уроки

Глава Тищенского Сергей Афанасов родом из соседнего села, где вениками не занимаются. Но, приехав сюда в молодости учительствовать, быстро освоил ремесло.

– У нас было двое детей, учительского жалования не хватало, – поясняет Сергей Васильевич. – Взял в километре от села огород и мотался туда после занятий, выращивал веничное сорго. А затем вязали с женой веники, за зиму – до 800 штук.

Труд, правда, незавидный. Некоторые операции, как, скажем, рубка поспевшего сорго, выполняются тем же допотопным способом, что и сотню лет назад. Отправляясь в огород, хозяин берёт с собой рубачку, изготовленную из полотна косы на деревянном держаке. Помахав этим инструментом несколько дней, затем не спишь неделю – руки ломит. Недалеко ушла и перетяжка. Это когда собранную ручку веника скреп­ляют в нескольких местах прочной ниткой. Операцию выполняют с помощью специального ремня-утягача, прикреплённого вверху к потолку, а внизу к наклонной доске. Обернув ремнём заготовку веника и нажав на эту доску, мастер сжимает пучок до нужных пределов – утягивает. Крепление должно быть надёжным и в то же время не чрезмерным, иначе стебли полопаются и выйдет брак.

– Когда я был пацаном, нитки для перетяжки делали из конопли, – вспоминает пенсионер Николай Кириллович Алексиенко, признанный в Тищенском веничник. – Затем пришёл шпагат, с ним тоже возня: чтобы не лохматился и цвет приличный имел, его мы сперва в гудрон окунали, а затем отмачивали.

Но самой изнурительной процедурой считалось освобождение созревших растений сорго от семян, или, по-местному, чухрание. Осенью, после уборки, обрубленные по размеру будущих веников метёлки, которые в Тищенском тоже имеют своё название – волоть, свозят снопами или в сарай, или под навес, или на укрывной настил. Там урожай защищён от дождя – главного врага, способного в одночасье превратить золотистые верхушки в мрачно-серые прутья, пугающие покупателя.

– Для чухрания хорошо подходило ведро с металлической ручкой, – продолжает Николай Кириллович. – Придавишь этой ручкой метёлку и тянешь за стебель. Семена в ведро так и сыплются. Это зерно – и скоту, и птице на корм. Придём, бывало, с братом из школы, а мать даёт нам по охапке сорго и по ведру. Почухрали – только после этого за уроки.

Туда с канарами, обратно с коврами

– Однажды мы навязали 1300 веников и продали по рублю каждый, – рассказывает супруга мастера Зинаида Ивановна Алексиенко. – Выручки как раз хватило на покупку материалов для финского домика. Можно сказать, на веники справили себе жильё.

Но больше всего незамысловатый промысел выручал тищенцев в сталинское время, когда местные крестьяне, как и миллионы их собратьев по несчастью во всей России, работали в колхозе за «палочки».

– Жили натуральным хозяйством, питались со своего подворья, денег не имели. Нищета, одним словом, – вспоминает бывший глава села Пётр Петриченко. – А веники позволяли получать копейку. Их мои земляки отправляли огромными мешками, которые у нас называли канарами, до ближайшей железнодорожной станции, а оттуда в Баку или в Тбилиси.

Национальные окраины и тогда жили совсем иной жизнью, чем матушка-Россия, поясняет Пётр Петрович. В этом он лично убедился, побывав в Грузии.

– Когда увидел в киоске банки со сгущённым молоком, сперва подумал: муляж. Присмотрелся: настоящие! А можно купить? «Слушай, сколько хочешь, столько и бери».

Помимо сгущёнки Петриченко привёз в Тищенское ковёр – самый дорогой по тем временам подарок. Когда притащил покупку в гостиницу, рассказывает, не знал, куда спрятать сокровище. Стал выпытывать у дежурной, нет ли какой комнаты с надёжным запором. Грузинка посмотрела на него как на ненормального и молвила: «Да суньте его хоть в этот угол. Кому он нужен?»

Сегодня Пётр Петрович ходит в своём доме по коврам и не замечает их. Вениками он давно не занимается, говорит, руки плохо слушаются. Фирменное тищенское ремесло Петриченко прославил в песне собственного сочинения, которая теперь считается гимном села. Припев у многих здесь на устах: «Веники, веники, веники-друзья!».

Как сохранить ремесло

Добрая половина селян, как и Пет­риченко, не занимается нынче сорго. Говорят, трудно. И спрос на товар, надо признать, падает. Пылесос вытесняет веники отовсюду.

Тищенский веник стоит сегодня 100 рублей. Если отдать под сорго гектар, то можно заработать больше ста тысяч в сезон. Но на такие объёмы отваживаются единицы. Да и семьи сельские малолюдными стали, а выращивание сорго и вязка веников – труд коллективный, операции поделены на мужские и женские, есть занятие и детям. Неужели настанет день, когда веники совсем исчезнут?

– Такого представить себе не могу, – откликнулся Пётр Петриченко. – Пылесосы – это, конечно, хорошо, но крошки на кухне из-под ног убрать, двор в порядок привести – это работа для веника. Убеждён: пока есть деревня – будут и веники.

Два года назад десятиклассник местной школы Денис Князев занял первое место на всероссийских краеведческих чтениях в Москве с докладом «Фирма веников не вяжет».

Чтобы не сгинул накопленный веками опыт, Денис решил открыть сайт в интернете, где подробно изложит процесс производства тищенских веников и проиллюстрирует его фотографиями. Тогда ремесло сможет освоить любой, кому интересно мастерить своими руками.

с. Тищенское, Изобильненский р-н, Ставропольский край