Телега бежала впереди лошади
В ходе Гайдаровского форума, который проходил на площадке Президентской академии 13-14 января, вице-премьер Виктория Абрамченко проанализировала причины провала мусорной реформы в России:
– Главная ошибка — мы поставили слишком амбициозные задачи. Мы оказались не готовы: контейнеров не было, мест накопления отходов не было. Получилось так, что телега бежала впереди лошади, — отметила Абрамченко.
А впереди телеги бежало увеличение счетов за вывоз мусора, хотелось бы напомнить заместителю председателя правительства РФ, ответственной за нацпроект по переработке. Впрочем, она более чем в курсе сама. По словам Абрамченко, сборы с граждан за вывоз и утилизацию твёрдых коммунальных отходов достигают 200 млрд рублей в год.
Мусорная реформа в России стартовала в 2019 году. Она предусматривала изменение подхода к обращению с бытовыми отходами посредством появления лицензированных региональных операторов, ответственных за вывоз и захоронение или вторичную переработку мусора. В Ростовской области речь шла о восьми операторах. А ещё в масштабах страны разговор был об инвесторах, которые будут строить современные перерабатывающие заводы. И потому с самого начала было не понятно, почему их называют инвесторами, ведь деньги свои они и не собирались вкладывать, а затраты переложили на население.
Причём взимая не за оказанные услуги, а зачастую вообще авансом. По сути был введён мусорный налог на каждого россиянина, потому что плата за вывоз ТКО (твёрдых коммунальных отходов) выросла в три-пять раз, притом что ничего в этой сфере не изменилось, не считая, конечно, что квитанции стали приходить даже жителям тех населённых пунктов, где мусор отродясь никто не вывозил. Да и после сбора податей этого не обеспечил.
Впрочем, «Крестьянин» много писал на эту тему. Мы препарировали её со всех сторон: раскладывали по полочкам необоснованность тарифов, рассчитывавшихся с объёмов, как минимум в два раза превышавших реальный сбор мусора; рассуждали об объективной невозможности возведения в короткие сроки центров переработки; освещали «мусорные бунты», когда люди выходили на митинги, протестуя против экологического беспредела, против недопустимого слишком близкого соседства с полигонами отходов, с размещением их в природоохранных зонах и т. д. И вот в правительстве прозрели.
– Проверки Росприроднадзора говорят о том, что даже юридических лиц, которые заявлены в актах утилизации, не существует, – уточняет Абрамченко. – Организации отсутствуют по юридическому адресу, зарегистрированному в налоговой службе. И наша задача – повернуть эту ситуацию. Чтобы больше не обманывали, чтобы мощности появились.
В самом деле – пора. Как сообщил на этом же форуме генеральный директор ППК «Российский экологический оператор» Денис Буцаев, сейчас в России сортируют мусора больше, чем готовы переработать, и отсортированный мусор попадает обратно на полигоны, а рекультивацию полигонов уже финансируют из федерального бюджета. И это многие десятки миллиардов рублей.
Между прочим, у обманщиков есть имена. Наверное, несложно проследить, куда ушли народные миллиарды, и наказать экспроприаторов по заслугам именем закона. Однако высокопоставленная чиновница уповает на бездонный карман государства и призрачную категорию — «счастье».
– Сейчас мы столкнулись с тем, что время упущено, бизнес не создал необходимые мощности, которые позволяли бы утилизировать выпущенную в оборот упаковку. И время упущено, и средств не хватает. Здесь нужен какой-то «рецепт счастья», как можно за короткий промежуток времени всем вместе, и государству, и бизнесу, построить необходимые мощности, — рассуждает Абрамченко.
Ну ей-богу, как дети. Мне было лет шесть, когда двоюродному брату купили фотоаппарат. Он быстро отщёлкал первую плёнку, а поскольку всего необходимого шлейфа для фотодела у него ещё не было, развёл химикаты в вёдрах и собрался лезть в погреб обрабатывать плёнку.
– Саша, а как ты будешь, там же темно?
– Вот в этом всё и дело: главное не перепутать вёдра – где проявитель, где закрепитель.
Для меня мнение брата, который был старше на пять лет, прозвучало более чем авторитетно. Лишь когда в четвёртом классе я записалась в фотокружок, узнала, что есть нехитрое приспособление для проявки плёнок – фотобачок. И совсем не нужно гадать «на вёдрах», чтобы, может быть, получить желаемый результат.
Наблюдая, как тридцать лет гайдаровские птенцы проводят экономические реформы в стране, и становясь поневоле подопытным кроликом этих преобразований, всё больше убеждаюсь, что действуют они «в тёмном погребе наугад». Хотя реформы, по идее, должны приводить жизнь людей к улучшению, и их можно планировать на основе экономических законов, а не на догадках и хотелках.
Людмила Воробьёва,
ведущий редактор