Хотели как в Европе, а получились полигоны

Нельзя строить бизнес на вывозе несортированного мусора

Что представляют собой предприятия по утилизации отходов, которые строят на территории Ростовской области в рамках мусорной реформы? Как сократить полигонное захоронение отходов? Можно ли создать экономику замкнутого цикла на региональном уровне? Эти и другие вопросы обсудили на ростовской сессии межрегионального онлайн-марафона «ЭкоСистема. Комплексный подход к вопросам экологии», организованной ИД «Коммерсант». 

В разговоре принимали участие специалисты в области управления отходами, представители министерства ЖКХ Ростовской области и бизнес-сообщества. Мы выбрали самое, на наш взгляд, интересное выступление.

Идею переработки отходов захоронили

– Одними из главных задач мусорной реформы, стартовавшей в 2019 году, были названы сокращение вдвое полигонного захоронения отходов и переход к экономике замкнутого цикла, то есть поворот в сторону рециклинговой модели производства, – начал разговор корреспондент «Коммерсанта» Евгений Грицун. 

Что это такое, в своей презентации рассказал основатель экспертной группы Wasteconsulting, руководитель программы и лаборатории в РАНХиГС по исследованию основ экономики замкнутого цикла, доцент РАНХиГС Содном Будатаров:

– По данным Росстата, в России образуется больше 7 млрд тонн производственного мусора в год. А ТКО, то есть бытовых отходов –  60 млн тонн, то есть меньше 1% от предыдущей цифры. Хотелось бы в комплексе решить и проблемы с производственным мусором, но мусорная реформа в большей степени направлена на управление ТКО. 

Как же происходит это управление?

На диаграмме, которую продемонстрировал Будатаров, видно: 92% отходов по-прежнему подвергается захоронению, то есть их попросту закапывают в землю. 

– Мусорная реформа эту модель не изменила: в большинстве регионов отходы везут на полигон. А хотелось бы перейти к рециклингу, проще говоря, к переработке вторсырья, – говорит Будатаров. 

Но для того чтобы выстроить систему рециклинга, необходимы заводы для переработки вторсырья. И деньги на эту переработку нужно брать не у населения, как предполагалось в начале (когда региональным операторам разрешили строить свой частный бизнес фактически как им вздумается), а из средств расширенной ответственности производителя. 

– Эта идея встречает большое сопротивление с разных сторон. И профильные министерства предлагают отложить её реализацию до 2025 года. Но мы надеемся на торжество здравого смысла. Нужен закон об экономике замкнутого цикла. Минприроды РФ поддержало наше предложение на этот счёт: к концу года должна быть готова  концепция. 

Сожгут или закопают

Будатаров выводит на экран территориальную схему по обращению с отходами Ростовской области:

– Смотрите: сплошная красная черта показывает существенное снижение доли полигонов к 2030 году – до 30%. Но, как говорится, бумага всё стерпит. Красная пунктирная линия, направленная вверх, – это рост тарифа, причём существенный. Вопрос: если настолько снижается доля полигонного захоронения, то почему растёт тариф? Наши исследования показывают: раздельный сбор мусора и сбор вторсырья могут снизить тариф в два раза. Но тариф – это святое, региональные операторы будут за него держаться. 

А вот схема инвестиций по территориальной схеме. Перечислены объекты «обработки, утилизации, обезвреживания, размещения отходов». 

– По сути, большинство – это те же полигоны, – замечает докладчик. – Есть, правда, площадка биокомпостирования на Мясниковском МЭОКе, но это у нас просто так красиво называют пересыпку грунта на полигон. Два года назад говорили, что предприятия по сортировке будут извлекать 25% полезных фракций. На деле оказалось – меньше 1%, если говорить о том сырье, что действительно доезжает до рециклинговых заводов. Потому что им годится только чистое, тщательно отсортированное сырьё. И вот эти миллиардные инвестиции фактически сожгут или закопают. 

Заработать на мороженое

– Нам говорят, что в Европе к раздельному сбору шли 30 лет, – продолжает Будатаров. – Это не так. Раздельный сбор можно организовать в течение года. Если люди чувствуют личную экономическую заинтересованность, если школьник понимает, что он может заработать на мороженое, собрав макулатуру или металлолом, то это быстро начинает работать. 

Но нужно выполнить целый ряд условий. Так, в территориальной схеме должны присутствовать заготовители – только тогда можно говорить о рециклинге. Если в территориальной схеме их нет, это, по словам докладчика, схема из разряда«Закопать или сжечь».

Есть, конечно, неперерабатываемые отходы – например, медицинские: их можно только сжигать. И нужно чётко разделить: что можно перерабатывать, а что нельзя. Но в территориальных схемах и этого нет. 

– 70% населения готовы заниматься раздельным сбором, – резюмирует Будатаров. – Если будет инфраструктура, возможность сдать вторсырьё рядом с домом, это будет работать. Примеры Севастополя, Томска, Новосибирска и др. это подтверждают. Но тратить полдня, чтобы сдать пакетик макулатуры, готовы только активисты, а их единицы. Поэтому нужно восстановить заготовительную структуру и финансировать за счёт средств повышенной ответственности производителя. А у нас все деньги нацелены на строительство полигонов и сортировочных предприятий, которые на самом деле ничего не сортируют. Это касается и Ростовской территориальной схемы, и некоторых других.  

– Можно ли выправить  ситуацию на региональном уровне? Или это прерогатива федеральной власти? – спрашивает ведущий.

– Можно. Всё зависит от желания руководства региона. Но могу привести единственный такой пример – Свердловская область. В тех же регионах, где власти аффилированы с региональными операторами, просто не дают развивать систему сбора вторичного сырья. 

Анна КОЛОБОВА