Кризис и мы

Финансовый кризис, возникший в США и получивший название ипотечного, через транснациональные банки затронул и нас. Однако как благодаря дефолту 1998-го отечественные товаропроизводители получили шанс подняться, так и нынешний заокеанский кризис дает нам поучительный урок несбалансированной стратегии социально-экономического развития. Не упустим же случая поучиться на чужих ошибках!

Жизнь взаймы

Бисмарк однажды после выигранного сражения заявил, что победил в нем прусский школьный учитель. Осмелюсь по аналогии утверждать, что в нынешнем финансовом кризисе виновен тоже школьный учитель, а с ним и вся идеологическая инфраструктура американского общества. Именно они сформировали за последние пару десятков лет стандарт личности, исповедующей идеологию экстенсивного потребления.

Чем же опасен экстенсивный потребитель? Он желает иметь все и сразу. Он не желает дождаться, когда его доходы позволят ему оплачивать расходы на достойное жилье, приличный автомобиль и т.п. Зачем ждать, когда сумеешь заработать деньги, если на все можно сразу получить кредит? А тут еще банки в условиях жестокой конкуренции заманивают заемщиков все более привлекательными условиями кредитования. Процентные ставки - не чета нашим, экспертиза заявок - по нашим меркам мгновенная, в залог берут все, что имеет хоть какую-то цену. В результате большинство членов такого общества потребления вовлечены в паутину кредитных отношений, из которой в течение всей жизни выпутываются.

Эффект домино

В этих условиях банковская система работает, что называется, с колес. Деньги, полученные в погашение кредитов, тут же выдаются новым заемщикам. В хранилищах - минимальные резервы. А как же? Ведь деньги должны работать!

Что нарушило работу этого сбалансированного механизма? В банковскую систему стало возвращаться меньше денег, чем было предусмотрено для обеспечения ее стабильной работы.

В погоне за клиентами банки стали позволять себе выдачу рискованных кредитов. Реальные доходы многих заемщиков оказались меньше, чем заявленные в кредитной заявке.

Банки оказались под угрозой невыполнения своих обязательств перед вкладчиками и другими заемщиками. Банкиры стали занимать у коллег - а это дополнительные издержки. Нарушилось движение денег в бизнес - там начались неплатежи. Нехватка оборотных средств нарушила платежи по кредитам со стороны прежде исполнительных заемщиков. Далее - лавинообразно. Пострадал и европейский финансовый рынок: ведь в инвестиционных портфелях многих европейских корпораций значительную долю составляют облигации американских банков, которые вдруг обесценились.

А мы тут при чем?

Как же этот западный кризис до нас добрался? Есть два основных канала. Основной - через российские банки.

Того, что держат на банковских счетах наше небогатое население и отечественный бизнес, никак на кредитование всех желающих не хватит. Наши банки занимают на Западе под принятые там низкие проценты (4-6% годовых), чтобы пускать у нас в оборот под 15-40%. Поэтому и оказались они без денег, как только рухнула западная банковская система.

Второй механизм распространения кризиса - через крупные предприятия. Некоторые из них напрямую кредитуются в западных банках, и пострадали непосредственно от них. Другие, наиболее успешные, еще и размещают на фондовом рынке свои акции, котирующиеся по результатам торгов. Активы такого предприятия, являющиеся залогом при получении кредитов, оценивают по биржевой стоимости их акций. Беда начинается так: где-то в глобальной экономике какие-то финансовые потоки застопорились из-за западного кризиса, а иногда и по совершенно левым причинам (например, президент Ирана в очередной раз обругал президента США). На мировых биржах с перепуга падает спрос на все, включая мимоходом и акции нашего предприятия. В результате рыночная цена их падает, хотя предприятие по-прежнему успешно работает и процветает на рынке продукции. И не ведает, что залоговая стоимость его активов вдруг резко упала ниже той, о которой он когда-то договаривался с кредиторами. Тут-то кредиторы его и огорчают: за невыполнение условий кредитного договора деньги верни, штраф заплати и т.п. И предприятие сразу из процветающего становится малоимущим. Примерно по такой схеме активы крупнейшего банка «КИТ-финанс» обесценились настолько, что продали его недавно за 100 рублей.

Хорошее - в конце

Последствия кризиса для нас нетрудно предсказать из его природы. Сильнее всего пострадает крупный бизнес. Там произойдут наиболее значительные сокращения численности персонала, в первую очередь непроизводственного. Пути развития кризиса разнообразны. Прекратилась выдача ипотечных кредитов - заморожено строительство жилья - снизился спрос на стройматериалы и упали заработки в строительстве. Сокращение автокредитов уменьшило спрос на некоторые автомобили - сокращает производство ВАЗ - падают закупки металла - и вот уже Магнитка объявляет о сокращении 3 тысяч работников.

Малый бизнес, не столь зависимый от кредитных ресурсов, пострадает меньше. Несомненно, его продукция и услуги, предназначенные в основном для населения, могут испытать падение спроса. Однако хотя в среднем доходы населения снизятся, без товаров первой необходимости мы все равно не обойдемся. Поэтому выиграют те предприятия, которые расширят ассортимент такой продукции в нижней ценовой категории. Общий вывод: степень ущерба для разных предприятий будет пропорциональна их зависимости от банковских кредитов.

А не пора ли перепрятывать деньги, доверенные банкам? Вроде обойдемся без этого. Увеличенный до 700 тысяч рублей порог гарантии возмещения вкладов и вовремя выстроенная государством система их страхования должны обеспечить спокойствие вкладчиков. А вот массовое изъятие вкладов уж точно усугубит кризис.

Что будет с ценами? Сегодняшний кризис - это не повторение дефолта 1998 года. Повального роста цен на все можно не опасаться, а при разумной ценовой политике в наиболее пораженных кризисом сферах экономики мы увидим и их снижение.