Когда в сутках 25 часов

Андрей Левченков профессию выбрал «романтическую», но удовлетворение нашёл в созидательном труде

Фермеру могу позвонить без извинений хоть рано утром, хоть поздно вечером. По сообщениям на ватсап заметила – день у него длинный.

– Встаём в пять тридцать, раньше полуночи не ложимся. А сейчас, когда началась заготовка кормов, на сон остаётся два-три часа, – подтвердил свой график Андрей Геннадьевич.
Он в числе первых в Кашарском районе получил грант как начинающий фермер на развитие молочного животноводства – в 2013 году.

«Мальчик, а ты где столько денег взял?»

– На сегодняшний день арендуем 400 га земли, из них порядка ста засеяли многолетними травами. Около миллиона потратили только на приобретение семян. Этот год вообще для животноводства очень трудный выдался. Не было кормов, и если бы не многолетние травы, коров бы вырезать пришлось. До двух тысяч цена доходила за трёхсоткилограммовый тюк сена. Как-то попробовали галегу восточную завести у себя, так называемый козлятник. Его нужно сеять с клубеньковой бактерией. Мы весь интернет перешустрили, препарат приобрели, поле выровняли идеально, посеяли. Всходы были великолепные. На своей страничке в соцсетях картинку выложили – все интересовались, как добились такой всхожести. А мы семена в бетономешалке с наждачкой прокрутили, чтобы плёночку разрушить. Оболочка такая крепкая, что они семь лет в почве лежать могут, дожидаясь благоприятных условий. Но не соблюли температурный режим. Для бактерии этой оптимальная температура 16 градусов. А у нас в мае 25 было, она и погибла. Не вышел у нас козлятник, перепахали. Позже земляк подсказал, что по листу надо было обработать бактерией. Он в ДонГАУ учился, так им один профессор этим козлятником все уши прожужжал.

– Жалеете, что сами не пошли в сельскохозяйственный вуз?

– Жалею. Сейчас жалею. Но тогда вообще вопроса не было: какое там сельское хозяйство в 2002 году – ни одного колхоза не осталось. А компьютеры – да! Отец занимался пчеловодством, я ж ему помогал. У меня к старшим классам 20 семей своих было. Я себе в 10-м классе купил компьютер. Таких в Ростов тогда всего три завезли. Пришёл в «Санрайз» – это один из первых магазинов, торговавших компьютерной техникой, – выложил 35 тысяч на прилавок и говорю: хочу самый крутой компьютер. Они мне: «Мальчик, а ты где взял столько денег?» На пасеке, отвечаю, заработал.
После школы, когда пришла пора определяться с будущей профессией, приехал Андрей к тёте в Ростов, купил справочник для поступающих в вузы и выбрал «самую романтическую на тот момент».

Жена-«декабристка»

Дипломированный специалист по сервису компьютерной и микропроцессорной техники отслужил в армии, вернулся в Ростов, устроился в «О`кей» торговым представителем на электробытовую технику, женился. Всё шло по накатанной, всё устраивало. А потом кризис 2008-го урезал зарплату, родился ребёнок, жена была ещё студенткой, квартира съёмная...

– Сели мы как-то вечерком, и говорю Насте: поедем, наверное, в деревню. Там на хлеб с маслом нам я всегда заработаю. Руки есть, голова тоже вроде на месте. Жена моя настоящая декабристка, она же городская, из Азова, до того корову и близко не видела.

Два года Андрей Левченков проработал в поселковой администрации, а когда стартовали в стране грантовые программы, подал заявку. С направлением сомнений не было. Коров доить научился с седьмого класса, да и молочное животноводство оказалось самым приоритетным при выборе кандидатов на грант. Дали чуть-чуть меньше, чем по максимуму – 
1 миллион 470 тысяч рублей. Приобрели новый трактор МТЗ-82, фронтальный погрузчик, десять коров в дополнение к имевшимся трём. На сегодняшний день дойное стадо доросло до 60 голов. В основном, процентов 70, симментальская порода, но есть и красно-степные, и чёрно-пёстрые, и голштинские. Фермеры постоянно работают над улучшением породы. Добились ежедневных надоев в среднем по году 16 литров на корову. Не рекордный показатель, но достойный при экстенсивном развитии животноводства. А другого пока и быть не может. Нелегко строить бизнес, когда начинаешь с нулевой кормовой базы.

«Альпийские луга» Кашарского района

Кто же будет страну кормить-то?

Впрочем, на сегодняшний день Левченковы располагают достаточно укомплектованным хозяйством. Выкупили три коровника, обзавелись всей необходимой техникой: есть два трактора МТЗ, не считая стареньких, которые берегут на всякий случай, французская прицепная косилка Kuhn, немецкая самоходная косилка Forschrit E-302, пресс-подборщик, телега-накопитель Klaas. Импортное оборудование, бэушное, но в прекрасном состоянии находит хозяин по всей России – в Смоленской, Вологодской области, в Уфе. Там оно стоит в разы дешевле, чем в нашем сельскохозяйственном регионе, а перевоз по нынешним временам недорог.

– В этом году купили новые доильные аппараты премиум-класса Melasty турецкого производства, считаются одними из лучших на рынке этого оборудования. Сократилось время, улучшилось качество доения. Потратились, но довольны.

Сегодня уже и Анастасия научилась доить коров и делать из молока вкуснейшие творог, сметану, масло. В таком виде цена молока вырастает до 40 рублей за литр. Но перерабатывать удаётся лишь малую часть. Рук не хватает. В основном молоко сдают перекупщикам всего по 21,50 при себестоимости 25 рублей.

Хозяйство по-настоящему получилось семейной фермой – трудятся помимо Насти с Андреем его отец и брат. И дочери помогают. Их уже три: десятилетняя Виктория, восьмилетняя Анна и Женечка, которой в ноябре исполнится пять. Интересуются, заглядывают на ферму, дают всем коровам клички, прикрепляют таблички с именами возле стойла.

А вот со стороны привлечь работников не получается. Зарплата 20 тысяч в месяц не устраивает местных. Рядом агрохолдинг «Светлый», там годовой доход могут предложить до миллиона – миллиона двухсот тысяч рублей. А фермеры работают не в убыток только потому, что помимо молока откармливают ещё бычков на мясо (тёлочки идут на пополнение и ремонт стада). При таком положении мысли перепрофилироваться на растениеводство или мясное животноводство, конечно, возникают у Левченковых, но...

– Думаю, что, скорее всего, будем продолжать. Не сможем без животноводства. Мы вкладываем душу в своё дело. Кто же будет страну кормить-то? – лёгкой усмешкой Андрей как бы поиронизировал над своей пафосностью. Но понятно же, что искренне осознаёт избранную миссию.

Чуть раньше он успел поделиться, какую радость, несмотря на тяжёлый физический труд, испытывает от созидательного дела. А ещё от благодарности старушки, которой привёз натуральные вкусные продукты. Часть молока фермеры всё-таки успевают перерабатывать и развозят постоянным клиентам под заказ. Такая форма торговли особенно стала востребованной с начала пандемии.

– Хотим купить дистиллятор молока на 100 литров, чтобы делать творог и пастеризацию молока. Сейчас мы его сырым продаём. Кому-то нравится, кому-то нет. А пастеризованное сможем сдавать в магазин, заключив договор.

С такими запасами зима не страшна

Маленькая Швейцария Кашарского района

Так называет свой хутор Бутков Андрей Левченков, куда вернулся в отчий дом. Родители живут в соседнем Верхнесвечникове – центральной усадьбе сельского поселения. Там есть всё – школа, в которой учатся старшие дочери и работает мама Андрея, детский сад, который посещает младшая Женя, есть магазины, почта и амбулатория. В Буткове ничего этого нет. Но четыре года назад почти к самому дому фермера проложили асфальтированную дорогу, и вся верхнесвечниковская инфраструктура стала гораздо доступнее. В их же хутор, где осталось всего 16 дворов, два раза в неделю автолавка привозит хлеб. Страдают ли от удалённости медучреждения? Судите сами.

– Больших проблем нет, мы в силу своей привязанности к хозяйству не можем позволить себе болеть. Хорошо погулял вчера ты, или там приболел – температура, или ещё что-то – корову нужно напоить утром, в обед, вечером, накормить и подоить также три раза. Она не будет ждать до завтра или послезавтра, когда ты выздоровеешь.

А вот что действительно создаёт неудобства, так это отсутствие газа. То, что уголь и дрова обходятся тысяч в 80 за сезон, ещё ничего, а вот каждый день растопить печку, а уборки сколько оттого, что пыли много при таком обогреве.

– Газификация нашего хутора намечалась на 2018-2021 годы. Но вряд ли сюда когда-нибудь протянут трубу. До ближайшей ветки 60 км. В этом году постараемся перейти на пеллетное отопление. Я уже проанализировал рынок – гранулятор соломы стоит порядка 60 тысяч рублей. Сырья вокруг хватает. Хлопоты, конечно, определённые есть, зато чище и удобнее будет.

Семья Левченковых научилась не зацикливаться на отсутствии инфраструктуры, а ценить то, что даёт не изуродованная цивилизацией природа.

– У нас много плюсов: асфальт вот проложили, можно сказать, Бродвей. Речка Нагольная рядом, лебеди прилетают, километрах в семи есть родник. Брали воду из него на анализ – чистейшая, после четвёртого нуля единичка только, практически дистиллированная, её в аккумуляторы заливают. Правда, ту, что из скважин в хуторе течёт, фильтровать приходится. У нас стоят электроизгороди, в которых пасутся коровы, поэтому ни бурьянов, ни зарослей – всегда зелёная травка с весны до осени. Мы не боимся ландшафтных пожаров, потому что нечему гореть. Они случаются там, где нет скота, трава не поедается, высыхает. А степной пожар – страшное дело. Когда ещё в администрации работал специалистом по ГО и ЧС, приходилось тушить. Огонь распространяется с большей скоростью, чем разгоняется по бездорожью пожарная машина. А если восточный ветер, искорка летит на 200-300 метров.

Каток мирового уровня теперь у семьи Левченковых под боком

– Что ещё интересного расскажете про свою сельскую жизнь?

Фермер задумался. Хотел что-то сказать, остановился. Наконец по-доброму рассмеялся:

– Адский труд 365 дней в году – вот и вся романтика!

– 24 на 365?

– Вот именно. Я бы даже сказал, 25 – 25 часов у нас в сутках.

Людмила Воробьёва
х. Бутков, Верхнесвечниковское с/п, Кашарский р-н, Ростовская обл.