«Мы каждый год живём в долг»

Несколько слов о земле – от Анатолия Ивановича Грабовца 

«Площадь сева озимых в Ростовской области выросла до 2 млн 900 тыс. га. Это достижение или, наоборот, преступление перед плодородием земли?»

С такого вопроса начал своё выступление легендарный донской селекционер, член-корреспондент РАН, заведующий отделом селекции и семеноводства пшеницы и тритикале ФРАНЦ, профессор Анатолий Грабовец. В этом году исполняется 60 лет, как Анатолий Иванович начал заниматься агрономией. «Крестьянин» решил донести до читателей мысли учёного, озвученные на заседании Зернового союза Ростовской области.

– 2 млн 900 тысяч гектаров – это достижение или, наоборот, преступление перед плодородием земли? 

Упрощённый севооборот или его отсутствие, по югу – уход паров, огромные потери гумуса – вот так крупными штрихами можно обрисовать сегодняшнее земледелие на Дону.

В Зернограде длительное время работал Иван Григорьевич Калиненко. Я приведу одну его цитату: «За 1963-1983 годы было много призывов к ликвидации или сокращению чёрных паров, и тогда они действительно были сокращены. И всякий раз жизнь и практика доказывали, что без чёрных паров в засушливых условиях Дона устойчивое производство зерна озимой пшеницы невозможно». У него были основания, чтобы так заявить. 

По данным метеорологов, за последние 10 лет в России температура поднялась на 0,5 градуса, а на планете – только на 0,18 градуса… Боюсь, что ситуация, которая была осенью, может повторяться, и этот процесс станет довольно частым явлением. Сохранение влаги в почве станет одним из актуальнейших мероприятий в земледелии.

Калиненко ратовал за площадь под озимыми 2,2-2,3 млн га, 800 тысяч паров, затем пласт многолетних трав, бобовые культуры. Это как-то стабилизировало колесо гумуса в почве – мы не с такой скоростью сползали вниз, как сейчас.

Опыты Донского зонального института, а ныне – ФРАНЦ, показали, что можно установить баланс по внесению и выносу NPK, а гумус нужно компенсировать многолетними травами, навозом, пожнивными остатками.

Некоторые отмахиваются, говорят, что гумус – такое понятие, на которое можно не обращать внимания. Когда-то и Сахара была плодородной областью земного шара, а теперь там пустыня. Можно привести десятки примеров из истории, когда исчезали государства из-за сильного истощения почвы.

В 1904 году на Северо-Донецкой опытной станции в одном гектаре содержалось 500 тонн гумуса. Прошло 100 лет. Потеря составила 108 тонн.

Процесс потери гумуса катастрофически нарастает. Говорят: «Внесём удобрениями». Удобрения не компенсируют потерю гумуса! Гумус усиленно окисляется и восполняет тот дефицит NPK, который вы недовнесли. За последние 20 лет, по крайней мере у нас по северу, мы с 3,6-3,4% сползли до 3,2%. А на более 60% пашни в северных зонах – до 3% гумуса. 

По крайней мере, хотя бы половину полей надо засевать многолетними травами. Если скота нет – вырастить определённое количество массы и запахать её как сидерат. Будет двойная польза: и от того, что на корнях культур накопились клубеньковые бактерии, и от азота, накопленного в надземной массе. Если это делать систематически каждый год, мы хоть немного приостановим процесс потери органического вещества.

Большой урон продолжает наносить эрозия почвы, смыв чернозёма. Казалось бы, что такое 5 см смыва? Вот что: на одном гектаре это означает потерю 43,5 тонны гумуса, двух тонн азота и фосфора и 15 тонн калия и кальция. Для восстановления 1 см чернозёма требуется век...

В настоящее время на карбонатных чернозёмах вынос питательных веществ при среднем урожае 30 ц/га составляет 3,3 кг азота, 1,2 кг фосфора, 2,7 кг калия. При рекордных урожаях вынос увеличивается в 1,3 раза. И у нас всё время отрицательный баланс по NPK. Допустим, если взять среднее хозяйство и средний урожай 30 ц/га, возмещение азота за счёт удобрений составит 52%, фосфора – 68%, калия – 30%. Остальное питание растениям даёт гумус, он окисляется и переходит в NPK. Мы каждый год живём в долг, отбирая запасы у земли.

Конечно, многие хозяйства интенсивно используют удобрения, но там тоже наблюдается своеобразный перекос. При интенсивном использовании азотных удобрений возмещение доходит до 80%, по фосфору возмещаем полностью, а вынос калия доходит до 74% – мы на него вообще не обращаем внимания. А это один из макроэлементов, который защищает посевы при сильных засухах. 

При монокультуре заметно усиливаются болезни. Переход на минимальные и нулевые технологии ускорили общий процесс распространения вирусов, бактериальной пятнис-тости. Нарушение севооборота приводит к накоплению вредителей, которые раньше не имели никакого хозяйственного значения – тот же клоп, песчаный беляк…

В прошлом году на Дне поля один из участников сказал мне, что пять лет выращивает пшеницу по пшенице. Я ахнул от удивления! В этом случае происходит переутомление земли, односторонний вынос питательных веществ. Но самое главное – накопление фитотоксических веществ. Солома не успевает перепревать, образуются фенолы, и в итоге наблюдается резкое снижение полевой всхожести семян.

Остаётся много соломы. Исследования показывают, что запахивание соломы без добавочного азота – 10 кг в д. в. на одну тонну – снизит урожай, если сравнивать с полем, где соломы не было вообще.

Если же вносить 10-50 кг азота в д. в., да ещё добавлять бактериальные препараты – вот тогда эта солома станет настоя-
щим навозом!

Остро стоит вопрос о наличии доступных фосфатов в почве. Я приведу пример, как поднимать P2O5. Возьмём за естественный фон 17 мг/кг. Если вы внесёте три центнера аммофоса под вспашку, вы поднимете общий фон доступных фосфатов до 40 мг/кг. На этом запасе можно будет работать десять лет, особо не обращая внимания на фосфор.

Внесение удобрений при засухах – это тот же полив. Пример: растительной массы на одном гектаре – 58 центнеров. Требуется влаги 565 тонн на 1 тонну массы. Если мы внесём N 120 P 120 K 120, воды потребуется только 418 тонн. Получаем 147 тонн экономии воды за счёт уменьшения коэффициента водопотребления.

В заключение несколько слов о пахотном слое. Способы обработки почвы у каждого свои – каждый их выстрадал, на практике проверил... Я считаю, что первый вопрос в настоящее время – это вопрос сохранения влаги. Мы на севере – за пары, за обработку, которая чередуется как неглубокая вспашка, поверхностная обработка, нулевой посев озимых… В парах должно быть 6 сантиметров рыхлой почвы сверху – это самый действенный способ сохранения влаги.

И ещё одно замечание. Нам нужен совершенно другой тип сеялки, потому что влага будет уходить. У нас по северу региона в прошлом году почти три месяца не было осадков, и влага была на 10-13 сантиметрах. Есть технология, которую предложил академик Александр Бараев: сеялка СЗ 2.1. Я десятки раз просил на всех уровнях, чтобы наш институт механизации сделал сеялку наподобие с приличной шириной захвата – допустим, 5,6 метра. Это орудие делает выемку на шесть сантиметров – катки раздвигают почву и от этого основания можно на 7 сантиметров заделать зерно и получить всходы. Это я делаю 50 лет на Северо-Донецкой станции при засухах ежегодно.

Чтобы подвести общий итог – мы правильно обрабатываем землю или неправильно? Есть определённые параметры состояния почвы: оптимальная плотность пахотного слоя – 1,1-1,3 г/см3, порозность – 55-65% объёма; капиллярная способность – 35-45% объёма, пыль – 5,8%. И главное, в почве должно быть до 15% от объёма – воздуха. 

Сегодня хозяйства получают высокие урожаи сельхозкультур. На 50% этот успех обеспечен работой селекционеров. Если сравнивать с 1980 годом, например, потенциал наших сортов вырос в два раза – при тех же затратах! Но только почва, отвечающая параметрам, которые я перечислил, способна взять потенциал высокоурожайных сортов.