В растениеводстве много вариантов для творчества

Два городских парня встретились на работе в колхозе и заболели сельским хозяйством

Замглавы администрации Усть-Донецкого района по сельскому хозяйству Николай Губанов как-то обмолвился, что есть у них успешное предприятие ООО «Максимум». Мол, ребята из Сочи взяли землю и занялись сельским хозяйством. Ну как было не заинтересоваться!

Когда булки ещё росли на деревьях

Дмитрий Наумов родился, вырос, закончил архитектурно-строительный институт в городе Фрунзе и приехал в Шахты. Шёл 1997 год – в разгаре были те самые лихие девяностые. Не мудрено, что по специальности выпускнику вуза устроиться не удалось, и начал он свою трудовую деятельность простым рабочим на строительстве мукомольного завода.

– Пока строил, досконально изучил технологию этого производства. И начал заниматься смежным сельхозбизнесом: покупал, продавал. В это время Алексей Александрович Животов, председатель колхоза «Россия» в хуторе Красный Кут, решил построить мукомольный завод и привлёк меня шефом монтажа, то есть в качестве мозгов – консультантом. Тут мы и встретились с Андреем.
Андрей Перов – коренной шахтинец, закончив ещё при советской власти местный филиал Новочеркасского политехнического института, уехал по распределению в Прибалтику. Два года прошли спокойно.

– Потом настали смутные времена: «Русские, вон из Латвии!» И я вернулся домой. Устроился начальником паро-силового хозяйства на керамический завод. Вскоре познакомился с человеком, который решил в городе Шахты построить кирпичный завод. Я по специальности инженер-механик тяжёлой строительной индустрии, то есть кирпичное производство – это моё, тем более что я и в Прибалтике работал на заводе по производству керамической трубы для сельхозпредприятий. Использовалась она как половая труба для коровников, ферм.

– Вон уже когда вы с сельским хозяйством пересеклись…

– Пересёкся, можно сказать, с натяжкой. То есть я, конечно, предполагал, как оно работает, но для меня это было неинтересно, я занимался другим производством. И вот в городе Шахты мы построили с нуля кирпичный завод полусухого производства, запустили его. Это уже был 1992/93 год. Сами знаете, что в стране происходило. Появились акционеры. Собственных средств не хватало, и мы приняли московскую фирму. Ну, и в конце концов пришлось уйти с этого завода. Устроился начальником в Усть-Донецкий водоканал. Года через три встретился со мной Алексей Александрович Животов: «Не поможешь ли построить мельничный комплекс в Красном Куту?» Я согласился, перешёл работать в колхоз. А когда оговаривали условия, заручился, что останусь потом работать на этом предприятии. Председатель был не против. Ну вот, с этого момента занялся переработкой сельхозпродукции.

Перемелется, мука будет

Дальнейшее уже не важно, кто рассказывал – всё, происходящее в последние 20 лет, одинаково касается обоих. Четыре года отработали на краснокутской мельнице её создатели и накопили на собственное производство.

Приобрели на окраине Шахт базу и оборудовали собственный мукомольный завод.

– Это было в 2004 году, а вообще мукомольным производством мы занимались с двухтысячного. Тогда рынок для этого складывался благоприятно. Было много локальных магазинов, были оптовые базы, которые поставляли в эти точки продукты, соответственно было много разных цехов, пекарен, кто-то делал макароны, кто-то – пряники, кто-то – ещё что-либо. И мы могли свою продукцию спокойно продавать. Плюс к этому на тот момент треть всего зерна выращивалась на юге, а экспорт ещё не был развит, и цена на зерно у нас была ниже, чем в центральной части России. Но потом постепенно начали приходить сети: «Магниты», «Пятёрочки», «Метро», «Ашаны» – и стали вытеснять оптовые базы. Все наши потребители потихонечку начали сходить со сцены. А оборотных средств у нас не было столько, чтобы зайти в сети. На экспорт с мукой – без вариантов, эта ниша занята Турцией, которая делает муку из российского же зерна. Не в наших силах было конкурировать с ними.

А стоит заметить, что в 2007 году наши герои занялись ещё и сельхозпроизводством, когда взяли в Усть-Донецком районе в аренду две тысячи гектаров земли и выкупили материально-техническую базу у прежнего предприятия.

– И вот в какой-то момент мы поняли, что экономической целесообразности нет производить муку из того зерна, которое мы выращиваем и закупаем. Потому что получалось так: мы, допустим, собрали зерно, произвели из него муку, продали. Пока получили за неё деньги, зерно уже подорожало настолько, что можно было муку и не делать. Активно развивался экспорт, и цена на зерно в нашем регионе росла, в то время как в Средней полосе стала ниже. К тому же сокращалось потребление среди наших потенциальных клиентов. Мелкие предприятия просто перестали существовать, а крупные хлебокомбинаты, как правило, имеют свои мукомольные производства.

Компаньоны решили сосредоточить силы на агропроизводстве. Оборудование мукомольное в 2010 году продали, а на освободившейся базе поставили линию по изготовлению семян высокого качества.

«Обнулились» и не прогадали

Сельхозтехника, купленная комплектом, разумеется, видала виды. Использовать её, по крайней мере эффективно, не представлялось возможным. Поэтому новые хозяева практически сразу начали обновлять гараж, естественно, под традиционную обработку почвы. Купили трактор МТЗ 12-21, умные японские плуги, польские культиваторы и дискаторы. И работали на них до 2014 года. Но потом и эти машины пришлось заменить.

– Мы вошли в ассоциацию сторонников прямого посева. Я был первым дипломником у кандидата сельскохозяйственных наук Николая Андреевича Зеленского на информационно-образовательном портале Аграрум, – Дмитрий улыбкой маскирует гордость за это обстоятельство. – Данная технология нам очень понравилась, мы всё уже пять лет выращиваем именно на прямом посеве.

– Постепенно, наверное, переходили, ведь первые годы на ноутиле убыточные?

– Вовсе нет. В принципе, переход на нулевую технологию произошёл достаточно случайно. То есть мы не собирались полностью отказываться от традиционного земледелия. Просто хотели посеять пшеницу по подсолнечнику максимально быстро и эффективно. Приобрели американскую сеялку Krause. Нам понравилось. Тут же купили вторую. Повезло, что отдали их по прежнему курсу, когда доллар уже вырос. Дилерская компания проводила ребрендинг и обновляла витрину. Весенний сев также провели без обработки земли. Трудозатраты сократились, и соответственно увеличилась отдача. Чтобы контролировать сорняки и болезни, взяли опрыскиватели.

Ответ, как изменилась урожайность, получился развёрнутым.

– Смотрите, наша земля находится в пойме Северского Донца, в ней присутствует песочек, и влагоудерживающая способность почвы не очень хорошая. То есть запасы почвенной влаги невелики, плюс случаются постоянные засухи, и всё, что сеется весной, как и у всех, – это всегда риск: повезло – не повезло, пошли дожди или не пошли. Из-за этого урожайность колеблется. Озимая пшеница – самая устойчивая культура, которая даёт возможность жить. А на подсолнечнике урожайность варьировала от 5 до 10 ц/га, на кукурузе – от 15 до 30 ц/га. Мы стали оставлять пары. Но и они не давали гарантию, так как зачастую приходилось сеять в сухую землю. Как только мы перешли на прямой посев, от паров отказались. И в первый же год при плановой урожайности на подсолнечнике 10 ц/га мы получили 13. А с каждым годом она стала расти. Даже в этом засушливом году собрали в среднем по 20 ц/га, в прошлом было 24 ц/га. По нашей земле это на самом деле достижение. Всё благодаря тому, что мы землю никак механически не рыхлим, ничего с ней не делаем, у нас растительные остатки присутствуют на поверхности, влага не испаряется под прямыми солнечными лучами, расходуется преимущественно на транспирацию, на сам подсолнечник.

Впечатляют результаты и по пшенице. Если раньше даже на парах выходило 25, в лучшем случае 28 ц/га, то последние годы 50, а то и с плюсом, – норма.

Создатели «Максимума» с пониманием относятся к коллегам, которым годами приходится сеять озимую пшеницу по пшенице, однако сами смогли наладить оптимальный севооборот. Половину площади – да, отдали озимой пшенице краснодарских сортов (перепробовав мозаику, остановились на них), а оставшуюся тысячу гектаров поделили между подсолнечником, льном, люцерной и зимующим горохом.

Где зимует горох

«Палочку-выручалочку для себя – зимующий горох» друзья нашли в «Национальном центре зерна имени П.П. Лукьяненко». История, как пришли к этой культуре, постоянно сопровождалась признанием в благодарности заведующей отделом бобовых культур Ирине Анатольевне Меремьяниной – и за то, что под её руководством эти более чем удачные сорта создали, и за то, что питомник уже три года даёт донским партнёрам-производственникам оригинальные семена на размножение, и за научные консультации по выращиванию.

– Зимующий горох – такой же, как яровой, но с одной особенностью, что его можно посеять осенью, и он выдерживает заморозки. То есть у него нет узла кущения, он, как озимая пшеница, не кустится весной, он такой же, как яровой – его можно сеять и весной. Но когда мы сеем с осени, то уходит в зиму в фазе всходов и выдерживает заморозки. Не могу сказать, какие, но с 2017 года не вымерз ни разу. Возможно, потому что стерня, остающаяся после уборки пшеницы, создаёт благоприятные условия для произрастания – защищает от ветра и задерживает снег. Два года назад посеяли одновременно горох с осени и весной. Была засуха. Ярового собрали по 11 ц/га, а зимующего – по 30 ц/га. После этого с яровым севом завязали. Смысла нет.

На усть-донецких полях прижились три сорта зимующего гороха: усатые Зимус и Фокус и их родитель – листочковый Легион. Из оригинальных семян в «Максимуме» получают сначала суперэлиту, потом элиту, которую уже и реализуют после калибровки и протравливания желающим. Спрос растёт, в этом году все заявки удовлетворить не получилось даже. Запросы поступают из Ростовской области, Краснодарского края и Крыма.

Горох хороший предшественник для многих культур в силу того, что способен накапливать в почве азот из воздуха. То есть по сути он делает «деньги из воздуха», позволяя сельхозпроизводителям экономить на удобрениях.

Впрочем, и средства защиты растений не разоряют наших героев. Совсем отказаться от инсектицидов и гербицидов способов они пока не нашли, но пестицидная нагрузка, признаются, небольшая, потому что химию применяют не бездумно, а только тогда, когда необходимо, только там, где надо, и в строго выверенных дозах. Раствор готовят не в опрыскивателях, а сразу в 20-кубовой ёмкости. Работы ведут по ночам, чтоб не создавать растениям стресса. Тремя опрыскивателями в короткий срок могут обработать до тысячи гектаров посевов.

Дождь по заказу

Техническое образование выручает в сельском хозяйстве на каждом шагу. Со знанием дела приступили компаньоны к строительству оросительной системы. Уже этой осенью 230 га уйдут под полив. Выбрали дождевальную систему барабанного типа. Пока прокладывали магистральный трубопровод и разветвляющую сеть по полям, проверили, какой эффект от ноутила получили за пять лет.

В ООО «Максимум» семь наёмных работников справляются и с полевыми работами, и с подготовкой семян

– Обычно оцениваются запасы влаги в метровом слое, а мы с Андреем попробовали раскопать глубже. Правда, анализов не делали, но визуально и на полутораметровой отметке влага есть. Потому что у нас нет этого замка, который делает плуг, так называемой плужной подошвы. А значит, вода впитывается достаточно хорошо, и с каждым годом всё лучше и лучше. Соответственно, используется гораздо больший профиль, чем метровый слой. У нас сейчас влаги нет только в десятисантиметровом верхнем слое.
И всё же полив не будет лишним. Это дополнительная гарантия и более широкие возможности. Поэтому на 230 га друзья останавливаться не собираются. Тем более что и государство субсидирует переход на орошение, да и сами об экономике позаботились: расчёты показали, что электричество обойдётся дороже солярки, поэтому купили дизельные насосы.

– Есть мысли, как дальше развивать это направление, хотя не хочется забегать вперёд. Подумываем об овощах. Но нужны такие культуры, которые подходят под прямой посев. Ну, и, соответственно, только те, которые можно будет убрать, не рыхля землю. Собираемся попробовать посеять чеснок на небольшой площади. При уборке там совсем чуть-чуть надо подкопать. Растениеводство достаточно интересный вид деятельности, потому что здесь много вариантов для творчества, целая куча разных культур, масса разных технологий, которые можно всю жизнь пробовать, бесконечно экспериментировать, улучшать. Человеческой жизни не хватит. Это очень интересно. А ещё здорово, когда ты видишь какие-то результаты собственного труда. Опять же, занимаешься таким делом, которое приносит пользу всем. Это, конечно, даёт определённое удовлетворение.

– То есть как городской мальчик раньше вы, наверное, думали, что булки растут на деревьях?

– Действительно, так и было.

Лучше Сочи может быть только... Усть-Донецк

– Да, действительно, я вырос в центре Фрунзе (теперь называется Бишкек), хоть это была столица республики, но столица, со всеми вытекающими обстоятельствами – красивый город, кругом фонтаны, парки, очень благоустроенный. И жизнь была там совершенно другой. Но окунувшись в эту жизнь, я нашёл себя и рад этому.

А поначалу, попав в Шахты, дипломированный архитектор думал, что не задержится в провинции. Наверное, поэтому они с Андреем приобрели в 2009 году квартиры в строящемся доме в Сочи. В 2012-м, ещё до Олимпиады, переехали. Мотались на работу в Ростовскую область. Попутчики в поезде обычно удивлялись: «Все в Сочи на работу едут, а вы наоборот». Квартиры на курорте остались, но теперь там они гостят, большую же часть времени проводят дома: Андрей Перов – в Шахтах, а Дмитрий Наумов – в Усть-Донецке.

– Вы думаете, Усть-Донецк – это какая-то деревня? – с некоторым даже вызовом начал объяснять Андрей свой выбор. – На самом деле это замечательный, можно сказать даже, не посёлок, а маленький город: очень чистый, очень благоустроенный, у нас много всего хорошего, чего нет, например, в Шахтах или даже Ростове. Всё благодаря тому, что ограниченное количество населения, и местные власти, и теперешние, и которые были до этого, ну, просто реально заботятся и по максимуму стараются. Я сейчас себя в Усть-Донецке чувствую гораздо комфортнее, чем в Сочи. Понятное дело, прежде всего потому, что здесь работа на месте. А во-вторых, потому что в Сочи нет ничего такого для меня действительно ценного, чего бы не было в Усть-Донецке. У нас есть куда выйти, где погулять, тоже чистый воздух, сейчас заканчивают строительство прекрасного парка, отремонтировали дороги, построили новую прогулочную зону, уложили плитку, озеленили, поставили фонари, построили фонтаны, уложили рулонный газон. Разве что моря нет. Зато нет пробок, скопления лишних людей, все друг друга знают, нет никакой нервозности, все вопросы решаются довольно легко. Нет ничего такого, чего бы мне здесь не хватало.

Конечно, поинтересовалась я, как удалось за 20 лет не рассориться, родные да и то испытание делёжкой проваливают. Впрочем, зря спрашивала, видно же, что с полувзгляда понимают друг друга. Но Андрей сформулировал главную мысль: «Люди не срабатываются, когда не доверяют друг другу».

Людмила Воробьёва
Ростовская обл.
Фото автора