Basarab звучит как «Хеннесси»

Покорив Америку, молодая семья приехала в Россию, чтобы создать в глубинке собственный бренд премиальной обуви

«Если женщина хорошо обута, значит, она хорошо одета» – одной этой фразой Коко Шанель преподала всем женщинам мира урок стиля. Но где же найти такую обувь, при которой не важна и одежда? На полках признанных итальянских и английских производителей, где цены, как номера телефонов? Могу подсказать другой адрес: Ростовская область, город Пролетарск… Удивлены? Я тоже засомневалась, когда узнала, что на сертификат «Сделано на Дону» – а это знак высокого качества – претендуют пролетарские обувщики. Ехала и думала: наверное, шьют тапки или башмаки фасона «прощай, молодость». Рада, что ошиблась.

Ничего, научимся!

Обувное производство Basarab в этом году уже отметило первую круглую дату – пять лет. Создали его Инна и Сергей Яцко, что называется, с нуля, однако к собственному бизнесу шли они целенаправленно, пройдя школу бизнеса в далёком штате Колорадо.

– Я закончила четвёртый курс фармацевтического института, когда подруга, с которой мы и учились, и жили вместе, пригласила поехать с ней в Америку. Её молодой человек там уже обжился и звал к себе. Она сказала: «Без Инны не поеду». А я говорю: почему бы и нет? Английского не знаю, ничего не знаю… Ничего, научимся! Парень, конечно, много рассказывал историй, помню, прислал нам видеокассету – ходил по городу и снимал, чтобы мы имели представление, куда отправляемся. В американском посольстве нужно было пройти собеседование на английском языке, потому что программа называлась Work&Travel – это работа и путешествие в Америке. Ну, типа такая возможность студентам поехать за границу, поработать, посмотреть страну, познакомиться с культурой.

Деньги на оформление документов, на билеты Инна заработала сама, занимаясь параллельно с учёбой в институте наращиванием ногтей. Тогда этот бизнес только пошёл. А с собой, на первые расходы, тысячу долларов дала бабушка.

– Я ей пообещала: ба, как только заработаю, тебе верну. Бабушке вернула, – уточняет Инна. – Начали искать работу. Мне было, конечно, тяжело сначала без языка, в чужой стране. Устроилась в китайское кафе. Люди приятные, доброжелательные. Потом ещё в одном ресторане поработала, язык постепенно осваивала, перешла в магазинчик. Мы жили в Аспене. Это считается один из самых крутых горнолыжных курортов в Америке. Очень дорогой. Там отдыхает много звёзд Голливуда, у некоторых есть свои дома, там снимался фильм «Тупой, ещё тупее». Маленький городочек, очень красивый, удобный. Отработали мы так полтора года. И тут я познакомилась с Сергеем.

«Когда я пришёл в Америку»

Казалось бы, им вообще не суждено было встретиться. Девочка из Пролетарска, которая училась в Пятигорске, и молодой человек из Молдавии. Сергей Яцко рванул в другое полушарие после первого курса экономфака кишинёвского университета.

– Я тоже взял тысячу долларов, как мне сказали. А приехал во Флориду, оказалось, тысячу – это надо заплатить сразу. До первой зарплаты выживали, всякое перетерпели. Тогда, в 2006-м, мы были первопроходцами.

Мастера не просто выполняют операции – вкладывают душу в свою работу

Через год друг перетянул земляка в Колорадо. Тут-то он и встретил свою любовь. Целеустремлённые, оба не чуждые здоровому авантюризму, не боящиеся никакой работы, Инна и Сергей сразу нашли, фигурально выражаясь, общий язык. Впрочем, они уже сносно говорили на английском, а Сергей прилично владел русским. Сегодня в нём иностранца не заподозришь, а первое время Инна подсмеивалась над речевыми ошибками любимого.

– Сергей тогда говорил с большим акцентом, и такие фразы у него проскакивали: «Давай пойдём тудой». Нет, говорю, не тудой, давай сюдой. Или: «Когда я пришёл в Америку», «Поставь вилку туда». Я молдавский специально не учила, но, общаясь с Серёжиными друзьями, научилась его понимать.

За год до возвращения, в 2010-м, молодые повенчались. Хоть и не было рядом близких, решили, что соединиться в семью должны там, где произошла встреча. Родители были не против. 

«Отжали» бизнес

Последнее наёмное место работы у Инны было в продуктовом магазинчике при спортивно-развлекательном центре. Начинала трудиться при одном хозяине, продолжать пришлось при другом. Богатые родители выкупили для сыночка комплекс со всей развитой инфраструктурой, однако вести дело не научили. Место было шикарное, прямо под горой, ресторан огромный красивый, и в магазинчик отдыхающие захаживали за пиццей, хот-догами, чипсами, соками, батончиками. Но хозяину мало дела было до бизнеса.

Деньги зажимал, товары завозил нерегулярно. Слишком легко всё досталось, считает Инна.

– Я пришла к нему, говорю: Грэм, так дело не пойдёт, давай я буду менеджером у тебя (хотя даже не понимала тогда, что это слово означает в точности, знала, что руководитель), буду здесь всё держать: завозить товар, следить за чистотой, обучать новый персонал и т. д., и т. д. Обозначила свои условия. Он согласился. Торговлю наладила. А параллельно работала ещё в нескольких местах. В один момент иду утром на работу, а там у них везде местная пресса в специальных урнах. Беру газету и вижу на первой полосе опечатанный ресторан моего хозяина. И написано, что за налоговые махинации бизнес его приостановлен. Думаю: боже мой, сейчас приду – с магазином то же самое. Нет, всё открыто, всё нормально. Но у меня сразу мысль закрутилась: что-то надо делать. Звоню Сергею: тут такая тема, нам нужно срочно покупать магазин.

Встретились с хозяином. Инна по полочкам разложила ему ситуа­цию: сколько тратится на товар, какова дневная выручка в сезон/не сезон, какие риски. Грэма расклад убедил, и он назначил цену в $ 40 тысяч. Таких денег у покупателей не было, да и не стоил столько магазин. Грэм указал, что в стоимость входит ещё вагончик для выездной торговли, а это верных $ 10 тысяч. «Он нам не нужен, забирай его себе», – предложила Инна. Сторговались. Сергею пришлось выложить всё, что скопил на будущую обувную фабрику.

С этой мечтой предстояло погодить. А магазин новые хозяева раскрутили. Наполнили его товарами так, что тесно стало, да ещё такими, что туристы удивлялись: где вы только такое находите? Бизнес развивался успешно. Так прошло три года.

– Но в Америке оставаться мы не хотели, цель была вернуться в Россию, – поясняет Инна.

– Ностальгия? 

– Не совсем. Я очень люблю говорить, если вы заметили, очень люблю русский язык, люблю людей русских, потому что всё-таки мы живые, открытые, настоящие, а там этого не было. И мы считали, что деньги не стоят того, чтобы ради них жертвовать своей жизнью. Она у нас одна. И наши дети не должны жить в такой малоэмоцио­нальной среде.

Поиски своей весны

Вариантов нового места жительства было несколько. Рассматривали Москву и Питер. Сначала вообще хотели поселиться в Молдавии, где у Сергея мама долгие годы проработала главным бухгалтером на обувной фабрике. И сын с детства видел это производство изнутри, имел о нём конкретное представление. Но Молдавия показалась тесной: куда ни поедешь – уже граница. Выбрали Ростов, вроде бы и с домом рядом. Семья уже ждала первенца Игнатия. Купили квартиру. И вскоре Инна поняла, что родина встретила сдержанно.

– Слушай, говорю Сергею, а здесь не намного обстановка отличается от Америки. Никто ни с кем не общается, никто никого не знает. В нашем коттедже шестиэтажном никто не здоровается даже. А в Штатах, несмотря на их холодность, люди очень приветливые, всем улыбаются, везде здороваются. У меня одно время просто депрессия началась. И приезжаем в Пролетарск – все знакомые: здрасьте-здрасьте.

– Я этот день отчётливо помню, – присоединяется к разговору Сергей. – В Ростове природа не так чувствуется. А здесь такая весна! Солнечно, зелено, воздух прозрачный, чистый. Так хорошо. Давай, говорю, переедем.

Кроме того, Сергея устраивала здесь обстановка по части нового бизнеса. Идея открыть собственную фабрику никогда его не покидала. Она то захватывала, то отступала.

Супруги успели пожить немного в Молдавии, где Сергей не только закончил учёбу в университете, но и изучил весь процесс обувного дела. Инна тоже закончила свой институт, хотя и знала, что по специальности работать не придётся, ведь она уже всерьёз решила стать сапожницей, как в шутку называет себя иногда.

Свой почерк

Чем ещё привлекло Сергея место для нового дела – что в Пролетарске никогда не было никакого обувного производства, а значит, не было и специалис­тов. С одной стороны, минус, а с другой – большой плюс.

– Мне нужны люди, которые не знают, как производить обувь, я их хочу научить так, как надо. Мы и на сертификат «Сделано на Дону» почему заявку подали? Потому что качество – это один из наших столпов. Обувь, сделанная вручную, имеет свой почерк, она заряжена другой энергией, и люди это чувствуют, открывая коробку, – объясняет создатель эксклюзивного бренда. 

Кстати, о бренде: думала, ребята решили в подражание чему-то выбрать звучное название. 

– Супруга я привезла на свою территорию, а название мы взяли с его территории. Басараб – это житель Бессарабии (по-румынски Basarabia), то есть это корни молдавские.

Мы решили отдать честь корням, потому что основная идея тянется оттуда. Ну, и красиво, согласитесь. Мой брат сказал: «Basarab звучит как “Хеннесси”. Дорого».

Видом и качеством обувь оправдывает своё яркое имя. Выверенные изгибы, элегантность, классический дизайн, широкая цветовая палитра. Но при этом цены умеренные.

Отличные кожаные ботинки ручной работы стоят в пределах 6 200-6 800 рублей. Аналогичная обувь западных производителей в разы дороже. Интересно и то, как бизнесмены решили вопрос со сбытом. По сути, у Яцко два бизнеса: производство и торговля. 

– Мы вошли в социальные сети, когда там российских производителей не было вообще. Я проявила свою находчивость – начала писать всем известным людям в инстаграмы, что давайте мы пришлём вам обувь, у нас классный продукт, мы отличные ребята, но нам нужно, чтоб о нас узнали. Эвелина Блёданс откликнулась, сказала: мне понравилась ваша история, я вам помогу. Отправили две пары обуви, она вышла с ней в инстаграм, показала. И это, наверное, тот толчок, который нам был необходим. Дальше уже пошли другие знаменитые люди.

Сегодня обувь бренда Basarab носят в США, Израиле, Белоруссии, Казахстане, Великобритании, в европейских странах, и всё больше россиян отдают ей предпочтение. У изготовителей прямая связь с покупателями. Заказ доставляется в любую точку мира. Если что-то не устраивает, за ту же цену делается обмен, так же и в случае брака. Редко, но он случается. Как правило, не по вине изготовителей. Чаще всего изъян кроется в комплектующих. Правда, Яцко за этим следят чётко. Могут целую партию кожи выбросить, если оказалась некачественной. Себе в убыток, зато сохраняют честное имя.

У нас всё со смыслом

Понять это можно было уже по тому, как сформировалось название предприя­тия. Но так же, «со смыслом», давал Сергей и имена сыновьям. Игнатия нарекли в честь святителя Игнатия Брянчанинова, чьи труды произвели большое впечатление на молодого отца. Младший Стефаний стал тёзкой великого правителя молдавского княжества, отстоявшего в XV веке его независимость от Османской империи. Дочку, пообещал Сергей, будет называть Инна. Из чего следует, что на двух наследниках Яцко останавливаться не собираются. Да они и в коллективе поощряют рождение детей. Собираются даже устроить детскую комнату при своей фабрике с воспитателем, чтобы дети могли приходить к родителям на работу и при этом не отвлекать их. Есть такие планы. 

Сейчас предприниматели арендуют двухэтажное здание, где когда-то располагался швейный цех. Оно не совсем устраивает. Производство хоть и не поточное, не конвейерное, но всё равно все процессы связаны воедино, и пространство должно быть безбарьерное, без порогов и ступеней. Ещё собираются строить жильё, чтобы было куда приглашать специалистов на постоянную и временную работу. Сейчас дизайнеров и модельеров приходится размещать в гостинице. На сегодняшний день производством занято 53 человека, с отделом продаж – больше 60. Зарплата сотрудников устраивает, она складывается из оклада и сдельной части, так что при известной сноровке доходит до 40 тысяч рублей. За месяц продаётся порядка трёх тысяч пар обуви. Шьют её едва ли не под заказ, во всяком случае, телегу готовят летом, а сани зимой, то есть сезон в сезон, часто обновляют модели, вводят новые модные элементы. Шьют босоножки, в отличие от большинства коллег. Кожи идёт всего рублей на 50 меньше, чем на туфли, затраты на производство те же, а цена ниже. Не выгодно, но Инна и Сергей Яцко в первую очередь думают о потребителях и престиже своей компании.

Людмила ВОРОБЬЁВА
г. Пролетарск, Ростовская обл.