«Я хочу знать, как умер мой сын»

Друг скрывает правду. Детектор лжи молчит. Следствие затягивается

Роберт Гургенович Бейбутян из Большекрепинской слободы Родионово-Несветайского района обратился в редакцию «Крестьянина» со своей бедой.

– Я хочу знать, как умер мой сын, – выдохнул он и после паузы, уже другим тоном продолжил: – Его приятель, школьный сторож, а по совместительству водитель школы Николай Михно, скрывает правду. Вы только представьте, как он сообщил о смерти Карена.

В то утро, ближе к полудню, Михно позвонил мне и спросил, дома ли Карен. «Нет, – отвечаю ему. – А что такое?» «Да вот заснул я после ночной смены, – говорит Николай, – и слышу сквозь сон, что-то рядом шумит. Просыпаюсь и вижу – голубь в окно бьётся. Ударится – отлетит, ударится – отлетит… А потом вдруг упал и умер. Плохая примета. Надо Карена искать, не случилось ли что с ним…»

Ну, я всех родственников поднял. Пошли по дворам, по знакомым. Нашёл моего сына его родной дядя Самвел Никогосян. На обочине дороги из слободы в село Чистополье он увидел знакомый автомобиль «Хендай Акцент». Карен лежал на заднем сиденьи на боку без признаков жизни… Правая сторона чёрная, следы крови и рвоты. Сиденье было мокрым. Видимо, салон пытались вымыть…

– Николай был рядом с моим сыном в ту ночь, – повысил голос Бейбутян. – Он сам говорил и говорит, что Карен ни на что не жаловался. Чувствовал себя хорошо. Оставил машину на площадке, пошёл прогуляться, а через час оказался мёртвым в собственной машине на заднем сиденье в километре от школы.

Как такое возможно?

Роберт Гургенович не скрывал, что Карен употреблял наркотики.

– Добрым он был, отзывчивым и… безвольным. Я ему бизнес устроил, автосервис организовал. Все вокруг сразу его друзьями стали. А как с друзей деньги за ремонт машины брать? Рубаха-парень. Какой тут бизнес…

Достоверно не установлены

По мнению Бейбутяна, полиция почему-то не спешит с расследованием обстоя­тельств случившегося в Большекрепинской школе в ночь с 26 на 27 июля 2018 года. Проверки затянулись. Прокуратура безмолвствует. Спасибо адвокату Алексею Николаевичу Кочеткову. Он просмотрел видеозаписи камер наружного наблюдения, опросил несколько сведущих человек – и сразу появился повод обратиться по горячей линии к руководителю Следственного комитета России А.И. Бастрыкину.

Следователя заменили. Были три экспертных заключения о причине смерти Карена Бейбутяна. Сначала – «острое отравление неустановленным веществом». Затем – «заболевание сердечно-сосудистой системы». И, наконец, «отравление неустановленным наркотическим веществом». После чего новый следователь через девять месяцев после случившегося возбудил уголовное дело по статье о причинении смерти по неосторожности путём передачи Карену Бейбутяну наркотика для употреб­ления.

– Я не согласен, – говорит Роберт Гургенович. – Буду добиваться, чтобы дело о смерти моего сына расследовали с учётом статьи об организации в школе наркопритона. У меня есть доказательства. Я уже был на приёме у генерала…

Между тем в постановлении о возбуждении уголовного дела сказано, что в настоящее время причины смерти Карена Бейбутяна достоверно не установлены. Поэтому необходимы дополнительные проверки и следственные действия. А сам Николай Михно, как зафиксировано с его слов в постановлении, признаётся, что на предварительных опросах врал, так как боялся уголовной ответственности. Но в данный момент понял и осознал, что законы не нарушал, и поэтому хочет сказать правду.

Приведём показания Михно с несущественными сокращениями, сохраняя смысл и последовательность его действий.

Через «бульбулятор»

«В тот вечер 26 июля Карен приехал ко мне в школу и попросил взаймы 1 000 рублей. Сказал, что один грамм наркотика «соль» стоит 2 100 руб. и ему не хватает на одну закладку. У меня не было наличных. Договорились, что я переведу деньги на карту его матери онлайн, а Карен возьмёт у неё тысячу якобы на пиво.

Здесь Николай Михно оставил в машине своего умершего друга

Так и сделали.

На обратном пути Бейбутян подвёз меня к центральному входу в школу. В этот момент туда же подъехал на своём квадроцикле Алексей Оноприенко, сын директора школы Татьяны Викторовны Оноприенко. Бейбутян обменялся с ним приветствиями и уехал, а я и Алексей сели на лавочку у входа на территорию школы. Мы общались, смотрели ролики в интернете, пока ему не позвонила жена. Оноприенко уехал сразу, примерно в 22 часа. После его отъезда я пошёл в школу.

Минут через 40 мне позвонил Карен и попросил выйти на площадку перед школой. Он вернулся из Ростова и твердил, что его преследует полиция. Бейбутян показывал на фонарь, который висел на столбе метров за 30 от нас, и повторял: «Вон едут, едут...»

По словам Карена, наркотик он приобрёл под Ростовом в посёлке Чалтырь около поста ГАИ в районе садоводческого товарищества по адресу, который ему прислали на телефон. И на обратном пути в слободу Большекрепинскую уже выкурил две сигареты с «солью».

Карен попросил меня принести ведро с водой, чтобы выкурить ещё одну «солёную» сигарету через «бульбулятор». Для этого у него имелась бутылка из-под колы. Я принёс ему ведро с водой, и он закурил сигарету. После чего у Карена вновь начались галлюцинации, связанные с преследованием его полицией. В какой-то момент я отключил видеоблок, чтобы камера не зафиксировала передвижение Бейбутяна по территории школы.

Карен ушёл на моих глазах в сторону центра слободы. Ключи от автомобиля у него были с собой. А я отправился в школу спать.

После трёх часов ночи, точно не помню, я вышел на улицу покурить. Автомобиль Карена по-прежнему стоял на площадке перед школой. Я подошёл к машине, на переднем сиденьи никого не было. Открыв заднюю правую дверь, я увидел на сиденьи Карена и понял, что он умер. Дыхания не было, кожа неестественного цвета, кисти рук бледно-синие.

Я сильно испугался, у меня и моего работодателя могли быть большие проблемы. Ведь Бейбутян употреблял наркотики на территории школы и от этого умер. Поэтому я решил перевезти труп Карена в другое место. Ключи от автомобиля находились в замке зажигания.

Я оставил машину с телом Бейбутяна примерно в 200 метрах от второго дома на улице Гвардейской. Вернулся в школу, на территории нашёл забытый Кареном телефон и утром ушёл домой. Около полудня я позвонил отцу Бейбутяна, потому что понял, что Карена ещё не нашли.

С той минуты, как он приехал из Чалтыря, мы с ним на территории школы находились одни».

«Вы по ночам варите что-то»

Николай Михно и покойный Карен Бейбутян одногодки. Половину из своих 35 лет, по словам Николая, они дружили – «в смысле, общались». Слово неопределённое, подразумевает что угодно, однако школьный сторож и одновременно водитель вносит некоторую ясность в их дружбу.
– Я в прошлом баловался наркотиками, но несерьёзно, так, по мелочи, – говорит Михно. – Курил в основном анашу, а чтобы «соль» или что-нибудь ещё круче – ни-ни… Последние, уже не помню, 12 или 18 месяцев вообще не употребляю. Сами понимаете, всё-таки водитель, комиссии разные…

– А Бейбутян? – спрашиваю я.

– Карен раньше к наркотикам не прикасался, – отвечает его бывший друг. – А лет шесть назад начал покуривать «соль», такие дела…

– Николай, – говорю я, – вы же понимаете, что в этом деле всё крутится вокруг одного: где умер Карен? Если, как вы утверждаете, за пределами школьной территории, когда вы ушли спать, это одно. А если рядом с вами в школьном дворе, да ещё в присутствии других лиц, это совсем другое. Не говорю уже о подозрениях по поводу организации наркопритона в школе…

– Конечно, понимаю, – отвечает Михно. – И ещё раз повторяю для вас: Карен умер за пределами школы. Кроме нас двоих, на школьной территории никого не было. И никакого наркопритона я не знаю…

Наш разговор и дальше продолжается в том же духе.

Михно не смог пояснить, как такое возможно, что видеокамера зафиксировала приезд Алексея Оноприенко к школе, а его отъезд «не заметила», хотя квадроцикл стоял прямо перед камерой. Точно так же он затруднился объяснить появление на записях камеры третьего человека после приезда Карена вопреки утверждению о «нас двоих».

– А вы знаете, – обращаюсь я к Михно, – есть аудиозапись рассказа одного из знакомых Карена. По его словам, он бывал на посиделках в школе, которые, как он утверждает, устраивал сторож, то есть вы, Николай... Там якобы курили «соль» и зелье, сваренное в школьной столовой...

– Это просто слова... не знаю, почему он так говорит... зачем ему надо выдумывать то, чего не было, – комментирует Михно.

С момента приезда Бейбутяна к школе камеры видонаблюдения периодически в течение часа показывают Карена и Николая на углу школьной столовой. Они ходят туда-сюда, курят и с кем-то разговаривают.

Большекрепинская школа - вероятное место трагедии

В 23 часа 33 минуты камера фиксирует Карена, он шатается, наклоняется вперёд, едва не падает... Вероятно, ему плохо. Силуэты трёх человек выходят с территории школы и направляются к площадке, где находится автомобиль Бейбутяна. Через 20 минут они возвращаются к лавочке. И в этот момент, в 0 часов 13 минут, Михно отключает камеры видеонаблюдения. Как он пояснил, чтобы камера не показывала передвижение Бейбутяна по территории школы. И отправляется спать. В 2 часа 40 минут ночи он вновь включает камеры видеонаблюдения.

Можно только предполагать, что происходило в течение двух с половиной часов между выключением и включением видонаблюдения.

Николай Михно утверждает, что после трёх часов ночи он вышел покурить и обнаружил в машине умершего Карена. Но камеры показывают совсем другие картинки. На них силуэты двух человек интенсивно перемещаются между столовой и площадкой, где стоит автомобиль Бейбутяна. Михно с ведром воды в левой руке и пакетом – в правой. Он же через час, возвращающийся с пустым ведром, затем он, запирающий замок на входной двери...
И его возвращение через полчаса в школу.

За школу обидно

В Большекрепинской школе тишина. Директор школы Татьяна Викторовна Оноприенко на уроке (когда я ездил в командировку, учебный год ещё не закончился. – Прим. авт.). Придётся подождать. Вскоре звенит звонок, и коридоры наполняются нарастающим крикливым шумом. Кто куда. Одни ученики мчатся на улицу, другие – в столовую. В ту самую, где Николай Михно по ночам якобы варит наркотическое зелье.

– Это выдумка, сущая ерунда, – говорит Татьяна Викторовна. Нас регулярно поверяют комиссии. Представляете, какой запах из посуды, если в ней наркотик варить!
Татьяна Викторовна замечает, что её неоднократно опрашивали по данному поводу. Но к своему сторожу и водителю она претензий не имеет. Нормальный работник. А вот за школу обидно. Школа – лучшая в районе, и вот на тебе…

Да, следствию предстоит распутать тугой клубок противоречивых показаний, фактов, нитей и связей. Например, за сутки, в которые случилась беда с Кареном Бейбутяном, Михно сделал 191 звонок по телефону по разным номерам, согласно распечатке. Причём основное количество звонков приходится на вечернее и ночное время. Интенсивность просто немыслимая. А если добавить к звонкам тот факт, что они сделаны с телефона, номер которого записан на другого человека, то эта трагическая история выглядит ещё более загадочной. Даже полиграф, то есть детектор лжи не смог определить, скрывает Николай Михно что-то или говорит правду.

Но как бы там ни было, сам факт употребления наркотиков на территории школы, который он не скрывает, говорит о многом. Если курил один, значит, могли курить что угодно и другие.

Кто знает, сколько их, покинувших этот мир, подобно Карену Бейбутяну. Остаётся надеяться, что следствие всесторонне разберётся в этой истории и его выводы остановят тех, кто варит смертельное зелье.

Виктор ШОСТКО
сл. Большекрепинская, 
Родионово-Несветайский р-н, 
Ростовская обл.
Фото Виталия Нестеренко