Мама с папой плохому не научат

Как получают образование дети, чьи родители рискнули совместить семью со школой

Здесь ребёнку нельзя пригрозить: «Вызову родителей!» Во-первых, в центре поддержки семейного обучения «Свирель» с детьми так не разговаривают. А во-вторых, как педагог может нажаловаться родителю на ребёнка, если родитель и есть педагог? 

Собственно, педагогов как таковых здесь нет. Также нет ни официального статуса, ни устава, ни прочих формальностей. Есть простое дружеское объединение людей, которые в какой-то момент поняли, что их ребёнок в школе ощущает дискомфорт, что толку от такой учёбы будет мало и с этим нужно что-то делать. 

Он умеет смеяться?

– Как-то я попросила родителей, у которых дети на семейном образовании или собираются на него переходить, ответить на вопрос: «Почему вы забрали своего ребёнка из школы?». И получила два главных ответа: «Время на уроках тратится неэффективно» и «Детям в школе плохо», – рассказывает руководитель центра «Свирель» Ирина Козинченко. Её сын стал «семейником» три года назад (сейчас он уже перешёл в седьмой класс), а дочка – год назад, после второго класса. У Ирины юридическое и экономическое образование, поэтому восемь её друзей-единомышленников выбрали её организатором. Остальные родители в команде «Свирели» – педагоги. 

– Я закончила школу двадцать лет назад. И всё это время у нас в образовании происходили какие-то реформы. Но хоть кто-нибудь может сказать, что стало лучше? – продолжает Ирина. – Для меня последней каплей стал такой эпизод: я рассказывала что-то о своём сыне его учительнице (с которой, кстати, я была в очень хороших отношениях), а она спросила: «А что, разве Глеб умеет смеяться?» Я просто зависла: значит, он никогда не смеётся в школе? У него не было конфликтов с детьми и педагогами, но он постоянно чувствовал себя не в своей тарелке. Когда учительница кричала на какого-нибудь безобразника за соседней партой, он весь сжимался. Таких детей довольно много, просто кто-то это показывает, а кто-то нет. 

– А дочку почему забрали?

– А с дочкой совсем другая история. Она очень общительная, и с виду всё было в порядке. Но я обнаружила, что она, хоть и получает неплохие оценки, не знает материала. Она хороший психолог – может по лицу учителя считывать, правильно ли отвечает. Но когда мы начали с ней заниматься дома, то она сама не справлялась с большинством заданий – и это девочка с пятёрками-четвёрками! 

– Они с удовольствием ушли из школы?

– Да, это было наше общее решение. Насильно нельзя.

– Но общество как-то подозрительно косится в вашу сторону. Многие считают, что если ребёнок учится дома, то что-то с ним не в порядке…

– А вот здесь нужно пояснить. В федеральном законе «Об образовании» есть два понятия: домашнее обучение и семейное. На домашнее образование дети уходят по медицинским показаниям – есть официальный перечень болезней. Преподаватели ходят к ним на дом, а школа оплачивает эти занятия. Семейное образование – это совершенно другое. Это форма обучения здоровых детей, на которую они могут перейти по желанию родителей. Эти дети прикреп­лены к какой-либо школе, сдают там аттестации (промежуточные и итоговую – ЕГЭ) и получают стандартный аттестат, который ничем не отличается от других. Они получают только по одному часу консультаций по каждому предмету перед аттестацией. 

Публичка помогает

– Сколько человек в вашей «Свирели»?

– Взрослых – кроме меня восемь. А детей – около пятнадцати человек, большинство – из начальной школы, несколько человек – из средней. А старших у нас ещё нет.

– Как проходят занятия? Это же не традиционные уроки?

– Нет, конечно. Это просто дружеские встречи. Дети учат предметы дома. А на наших встречах они могут получить консультацию у родителя, который ведёт предмет. Скажем, мой муж – геолог, старший научный сотрудник одного из ростовских институтов. Он ведёт консультации по географии. Кто-то другой – по биологии и т. д. Такие образовательные услуги взаимозачётом.

– Кто-нибудь вам помогает?

– Недавно мы провели фестиваль семейного обучения «Учение как приключение». И нашим партнёром выступила Донская публичная библио­тека. Мы им очень благодарны и за площадку, и за чудесную подборку материала по альтернативным методикам обучения. А ещё у них можно подключиться к электронным базам данных и потом иметь дистанционный доступ к учебной литературе, которой нет в свободном доступе

– У всех есть такая возможность? Что для этого нужно?

– Только один раз прийти в библиотеку и зарегистрироваться. Никаких ограничений нет. И это бесплатно. 

– То есть наши читатели, живущие в глубинке, могут приехать... 

– …И сказать, что им нужны электронные базы, и потом, дома, сидя в интернете, пользоваться редкими изданиями – даже дореволюционными.

Насилию – нет, любопытству – да

– Вы ушли из школы – и многие проблемы отпали. Но наверняка появились новые…

– Конечно. Прежде всего нужно было выстроить режим – сделать занятия стабильными, ежедневными. И побороть нежелание заниматься: у детей негативное отношение к урокам часто переносится на сам процесс обучения. Это вина не какой-то конкретной школы, а всей системы образования. Проблема и не в преподавателях – большинство из них искренне стараются заинтересовать детей своим предметом. Но у всех животных, включая человека, усвоение навыков происходит через игру. Ребёнку нужно двигаться, играть, а мы его сажаем за парту.

Кстати, система обучение в классе за партой сформировалась тогда, когда нужно было быстро и дёшево обучить рабочих для мануфактур. Много учеников за партами – и один учитель. Когда речь шла об элементарной грамотности и устном счёте, это работало. Но у нас-то другие задачи! Тот объём информации, который мы сейчас втискиваем детям в голову, нельзя вбить насильно. А с помощью врождённого любопытства – можно.

– Вам повезло: нашлись единомышленники. А что делать тем, у кого их нет? Репетиторы – дороге удовольствие, да и где их взять в небольшом селе? 

– В начальной школе обычно родители справляются сами. Потом обязательно потребуется куратор, к которому можно обратиться с вопросом. Поэтому и возникают родительские объединения – например, они очень распространены в Подмосковье.

– А к вам можно обратиться? 

– Да, мы открыты: можно приехать проконсультироваться, а потом общаться через интернет.

Платят, если хотят

– Раньше родителям «семейников» платили компенсацию, а теперь перестали. Почему?

– В старом законе об образовании было сказано, что регионы могут платить такую компенсацию: ведь в России бесплатное образование, и в бюджет заложена сумма, необходимая для обучения каждого ребёнка. В новом законе об этом просто нет ничего. Но некоторые территории решают этот вопрос самостоя­тельно. Скажем, в Омской области и в Краснодарском крае платят такие компенсации – насколько я знаю, порядка 7-10 тысяч рублей в месяц. А в большинстве регионов, в том числе и в Ростовской области, сложилась такая законодательная коллизия: дети не получают образовательных услуг, но и компенсации им не выплачивают. Мы готовим обращение к губернатору, где просим рассмотреть этот вопрос. Но компенсации нужно платить только при успешной сдаче аттестации. Ведь иначе есть опасность, что малообеспеченные семьи начнут забирать детей из школы ради этих денег.

– Как в вузе: завалил сессию – нет стипендии?

– Да.

Давайте пробовать

– Как в школах относятся к «семейникам»?

– Учителя пока что не очень понимают, что такое семейное образование. Не определено, как принимать аттестацию, потому что вообще нет положения о семейном образовании. И каждый учитель это делает по своему усмотрению.

– А учителя довольно консервативны…

– Большая часть адекватны. Но иногда возникают не вполне нормальные требования: например, прочесть наизусть все стихотворения, которые класс учил в течение года. Или сдать разом все физкультурные нормативы – двадцать или тридцать штук. Нужно типовое положение об аттестации – об этом мы тоже пишем в обращении к губернатору. У нас не хватает мест в школах, классы переполнены. И небольшой отток детей на семейное образование только улучшил бы ситуацию.

– Сколько детей в Ростовской области находятся на семейном образовании? 

– Точных цифр у меня нет. По слухам, в Ростове – около трёх тысяч. На фестивале у нас кроме ростовчан были дети и родители из Ставрополя, Батайска, Аксая, Азова, Шахт, хутора Ленинаван... Есть целое объединение «семейников» в Белокалитвинском районе. В России на семейном образовании находятся около 100 тысяч человек, но это не точная цифра. Недавно со мной связались сотрудники кафедры социологии МГУ: они проводят исследования в этой области, обещают прислать результаты осенью.

– Как меняются дети после перехода на семейное образование?

– Они становятся ответственней и самостоятельней. Учатся сами искать информацию.

– А как же социализация? Многих пугает, что ребёнок будет расти вне коллектива...

– Мой сын за три года в школе не нашёл друзей, находясь в классе из тридцати человек, – ему там было некомфортно. При этом у него были друзья во дворе и в кружках. А сейчас, в нашем центре, их ещё прибавилось. Я часто слышу об этой проблеме, но школа её всё равно не решит. На мой взгляд, её легко избежать, если родители любят общаться, у них есть свой круг друзей.

Классно-урочная система не всегда была единственной. Сейчас мир меняется, появляются новые альтернативные методики. Какие-то из них могут стать привычными и нормальными. Но должны быть площадки для их апробации. На мой взгляд, именно родительские коллективы, не требующие бюджетных вливаний, могут стать такими площадками. 

Фото Ирины Авгученко