Владельцы скота нам не враги

Главный ветврач района – о противостоя­нии с животноводами и о борьбе с инфекциями огнём, вакциной, дезинфекцией

В последнее время на Ставрополье сложилась конфликтная ситуа­ция между «Народным профсоюзом», организацией, которая заявляет, что защищает интересы сельхозпроизводителей, и ветеринарным сообществом. «Народный профсоюз» обвиняет ветеринаров в том, что они под предлогом борьбы с инфекциями среди животных готовы вырезать и здоровое поголовье, нанося тем самым ущерб мелким животноводческим хозяйствам. Активисты этого движения даже грозились вывести скот на центральную площадь Ставрополя в знак протеста.

Об этой ситуации и вообще о проблемах современной ветеринарии в крае мы поговорили с главным ветеринарным врачом Новоалександровского района Александром Симачёвым.

Уроки советского опыта

Александр Михайлович работает в сельском хозяйстве с 1981 года, почти всё это время – ветеринарным врачом.

– Я после школы сразу стал поступать на ветфак сельхозинститута, но провалил сочинение, поэтому пришлось идти в ветеринарное училище в Курганинске. Были раньше такие учебные заведения, дававшие специальность младший ветеринарный фельдшер. Другими словами, это чернорабочий ветеринарной медицины. Мы должны были брать кровь на анализы, кастрировать животных, проводить искусственное осеменение. Нам так и говорили: «Будьте готовы к тяжёлому физическому труду, никаких романтических иллюзий не питайте». Правильно говорили, настраивая нас на сложную и не всегда благодарную работу. Но в этих низах мы получали бесценный практический опыт, которого сейчас многие ветврачи не имеют.

Неслучайно есть такая песенка о ветеринарах: «О нас поэты песен не слагают». Наш труд не заметен, благодарностей от «пациентов» мы не ждём, но высказывание о том, что обычный врач лечит человека, а ветеринарный – человечество, совершенно справедливо.

Александр Михайлович рассказывает, что при царе ветеринарное ведомство входило в состав министерства внутренних дел. Ведь приходилось бороться с множеством опаснейших болезней животных: сибирской язвой, сапом, бруцеллёзом, ящуром, туберкулёзом. Некоторые из них, такие как сибирская язва, бруцеллёз, опасны и для человека. Без жесточайших карантинных мер эффективно подавить эпизоотию невозможно. Потому и нужна была полиция, чтобы устанавливать кордоны, пресекать любые контакты инфицированных животных со здоровыми.

– Хочу подчеркнуть – инфицированных. Это очень важно. Потому что клинических проявлений у животного ещё может и не быть, но оно уже заразно. Определить это может только врач, никак не владелец скота. Конфликты на этой почве были всегда, – говорит Симачёв.

Александр Михайлович вспоминает примеры из своей практики советских времён. Однажды ему пришлось оздоравливать поголовье КРС в колхозе от бруцеллёза и туберкулёза одновременно. Но тогда существовало всесильное слово «план». Хоть бруцеллёз, хоть стихийное бедствие, но план по сдаче молока ты был обязан выполнить, иначе положишь партбилет и лишишься должности. Чтобы овцы, то есть коровы, были целы и волки, читай советско-партийные органы, сыты, приходилось весь больной скот вывозить на специальные отдалённые фермы, где его продолжали доить. Молоко перерабатывали в топлёное масло – только так убивалась зараза, и потом его засчитывали в пересчёте на молочные единицы. А параллельно уже на другой, чистой ферме подрастал молодой скот, чтобы потом им можно было заменить больных дойных коров. А тех – на убой. Мясо перерабатывалось по специальной технологии с повышенной температурой на варёные колбасы или консервы.

– Карантин выполнялся жесточайшим образом, чему способствовало наличие командно-административной системы, – вспоминает Александр Михайлович. – Но при этом люди, ухаживавшие за больным скотом, заражались бруцеллёзом. А болезнь эта хроническая и неизлечимая. Чревата серьёзными осложнениями для опорно-двигательного аппарата, а у женщин ещё и вызывающая бесплодие. Вот так: лечили и калечили одновременно.

Полномочий не хватает

Сегодня ситуация другая. Наличие частной собственности, рыночных отношений не позволяет контролировать всё и вся. Отнятием партбилета никого уже не запугаешь. Заставить перерабатывать нездоровое молоко на топлёное масло экономически разорительно. Резать больных животных на варёную колбасу можно. Их перерабатывают на единственном на весь юг Георгиевском мясокомбинате, потому что другие по экономическим соображениям отказались от такого статуса. Георгиевцев профсоюз обвиняет в занижении закупочных цен на больной скот. Но это проблема антимонопольной службы, а не ветеринарии. 

А карантинные меры никто не отменял. Как говорит Симачёв, ничего нового со времён батюшки царя не придумано: жесточайшая изоляция очага, а потом – ножом, огнём и вакциной. Вакцины только стали лучше. Но в том-то и беда, что многие частные хозяева, живущие на заброшенных колхозных фермах и таких же хуторах, не выполняют предписаний ветеринаров. Кстати, все болезни животных, опасные и для человека, профилактируются с помощью вакцин бесплатно. Почему же тогда не соглашаются на прививки? Во многом оттого что не могут объяснить происхождение скота. А его часто приобретают в неблагоприятных с точки зрения эпизоотии регионах, без ветеринарных справок, экономя таким образом на закупках. Потом провозят нелегально по просёлочным дорогам. Полицию на каждом просёлке не поставишь, да и с коррупцией проблемы, как известно.

– Вот и идут баталии с такими профсоюзами, которые то ли по незнанию, то ли сознательно защищают людей, нарушающих ветеринарное законодательство, – считает Симачёв. – Как я уже говорил, внешне здоровый скот может быть инфицированным и нести опасность и другим животным, а в случае с бруцеллёзом и человеку. Не понимают этого или не хотят понимать?

– Говорят, что ветеринары сегодня неквалифицированны, тоже и коррумпированы – всегда готовы вымогать деньги даже за бесплатные услуги.

– Ну, за всех не могу ручаться, но в нашем районе таких вопиющих случаев нет. Мы делаем свою работу достаточно квалифицированно, владельцы скота нам не враги. То, что проблема квалифицированных кадров существует, – это правда. Уровень подготовки в вузах и техникумах стал ниже, практики недостаточно. Зарплаты низкие, молодёжь идти в нашу профессию не хочет или пристраивается в клиники для кошек и собак. На мой взгляд, а со мной соглашается большинство практикующих ветврачей, плохую услугу нашему делу оказало разделение ветеринарии на надзорную федеральную структуру и исполнительную в регионах. Появилась масса нестыковок или, наоборот, дублирований, но самое главное – у практикующих ветеринаров стало меньше полномочий. Раньше я был и врачом, и ветеринарным инспектором в ранге подполковника внутренней службы. Имел право приостанавливать незаконную торговлю продуктами, например, пресекать другие нарушения, чреватые распространением инфекций или отравлением людей. Сейчас на весь район у нас один инспектор, которому мы должны сообщать о всех нарушениях, а он может реагировать на них только с разрешения прокуратуры. Сделано так вроде бы из благих намерений не кошмарить бизнес, но на деле оборачивается огромными упущениями в ветеринарном контроле.

Александр Михайлович привёл пример с заражением человека сибирской язвой, который случился не так давно в посёлке Солнечнодольск. Владелец овец много лет скрывал часть поголовья от ветеринарного контроля. 40 голов вакцинировал, а сто угонял подальше в степь от ветеринарных глаз. Овцы где-то заразились сибирской язвой. Будь они вакцинированы поголовно, то тогда бы и общий иммунитет отары был бы высоким, инфекция была бы купирована. А тут – страшная зараза, которая перешла и на человека. Мужика еле спасли, а в посёлке объявили карантин с соответствующими мерами: огнём, вакциной и дезинфекцией.

Подобная ситуация сложилась во многих мелких хозяйства края и вообще Северного Кавказа, в частности в прилегающих к краю Калмыкии и Карачаево-Черкесии. По словам Симачёва, там махровый бруцеллёз вперемешку с туберкулёзом, лейкозом. Ветеринарный контроль слабый. Животноводам края совместно с ветслужбами надо думать, как эффективно противостоять инфекциям, и стараться находить общий язык, а не углублять противостояние. В противном случае проиграем все. 

Фото автора