Полгода протеста

Чего удалось достичь гуковским шахтёрам, седьмой месяц выбивающим зарплату от компании-банкрота?

– ...Нам не платили почти полтора года. И я, и мой муж работали на шахте «Замчаловской». Мне должны 162 тысячи, а ему – 583. Как пришёл горным мастером в 2015 году, так ни разу и не давали денег. В конце года нам перечислили за два месяца. Но это копейки. Мы настаиваем, чтобы выплатили всё и сразу.

Мы с Аллой Тарарыковой и другими женщинами стоим в вестибюле гуковского Дома детского творчества. Зашли погреться – на улице мороз и ветер. В двух шагах от Дома творчества, возле Вечного огня, толпится больше сотни шахтёров: размахивают руками, обсуждают, кому и сколько должны и как дальше быть. Сегодня, 11 января, очередная встреча бывших работников ГК «Кингкоул» с группой чиновников, конкурсных управляющих, которые занимаются решением проблем обанкротившихся предприятий.

Таких встреч состоялось уже немало – приезжал и донской губернатор Василий Голубев, и депутаты Госдумы, и представители южного полпредства. Однако, судя по настроению шахтёров, до окончательной победы над нерадивым хозяйствующим субъектом ещё далеко.

Всё началось, напомним, летом прошлого года, когда больше тысячи работников ГК «Кингкоул» (угольное предприятие, включало в себя четыре шахты – «Ростовскую», «Алмазную», «Замчаловскую» и «Гуковскую», фабрику «Замчаловский антрацит», а также ряд обслуживающих предприятий. – Прим. авт.) вышли на митинг в связи с длительной невыплатой зарплаты. По разным оценкам, сумма задолженности достигала от 350 до 450 млн рублей – и это только по зарплате. Общий объём невозвращённых кредитов, налоговых отчислений, лизинговых платежей за оборудование и т. д. превысил один миллиард рублей. Чтобы подчеркнуть серьёзность своих намерений, десятки шахтёров объявили голодовку. 

Чуть позже гендиректор «Кингкоула» Владимир Пожидаев (владеет 10% компании, остальные 90% – у офшорной «Кингкоул груп лимитед») был взят под стражу по подозрению в преднамеренном банкротстве компании и превышении полномочий. На угольных предприятиях введена процедура наблюдения, назначены конкурсные управляющие. К решению проблем наконец-то подключились донские власти. Тут же выяснилось главное: поскольку ГК «Кингкоул» – частное коммерческое предприятие, выплатить за него долги по зарплате из бюджета невозможно. Даже региональный резервный фонд использовать не получится.

– Как только я выплачиваю из резервного фонда, у меня сразу отзывают все кредиты, почти семь миллиардов рублей, предоставленные области, – рассказывал во время встречи с шахтёрами Василий Голубев. – Таково условие Минфина – ни копейки на другие нужды.

В ноябре 2016 года губернатор обратился к правительству РФ с просьбой выделить 300 млн рублей из федерального резервного фонда. Такой механизм, по словам чиновников, существует и практиковался для «спасения» шахтёров Кузбасса. Однако окончательного решения пока нет. Попутно депутаты от Ростовской области с подачи Василия Голубева предложили внести изменения сразу в несколько федеральных законов. В частности, закрепить норму, которая бы гарантировала, что 80% от реализации имущества обанкротившегося предприятия будут направляться на погашение долгов по зарплате. Также парламентарии предложили обеспечивать пенсионеров ликвидированных шахт пайковым углем за счёт федерального бюджета. 

Чтобы хоть как-то помочь людям, пока решено использовать внебюджетные источники: организацией выплат занялась «Региональная корпорация развития» («РКР» отвечает за повышение инвестиционной привлекательности и инновационное развитие Дона). До конца года работникам перечислили около 50 млн рублей (откуда они взялись, не сообщается: вероятно, с «миру по нитке». – Прим. авт.), но понятно, что этих денег не хватает. Уже долгое время семьи шахтёров выживают кто как умеет. 

– ...Мы все надеялись, что нам вернут деньги, – продолжает Алла Тарарыкова. На «Замчаловской» она работала в табельной – отмечала приходящих и уходящих шахтёров. – Они все обещали, обещали. Почему не уходила? Ну, а куда я уйду, у меня двое детей. Рыпаться некуда. В городе почти всё связано с шахтами, другой работы нет. Выживали за счёт родителей – у них пенсия.

Как говорят шахтёры, задержки по зарплате для них – привычная вещь, ещё с 1990-х годов. На «Кингкоуле» трудности начались где-то в 2014 году. Полутора годами ранее компания сменила собственника, и новый директор обещал золотые горы. Смену владельцев отмечали с военным оркестром. Но праздник быстро кончился: компания набрала кредитов, оборудования в лизинг, а расплачиваться оказалось нечем. Управляли шахтами неумело – по словам работников, в горном деле новый менеджмент понимал не слишком. Ну, или не хотел понимать: из-за халатности, пренебрежения требованиями безопасности и вообще простой прагматикой за несколько лет оказались затоплены все четыре имеющихся шахты. Частично – вместе с новым, взятым в лизинг оборудованием.

– Я думаю, руководители и не хотели реально вкладываться в модернизацию, – говорит один из членов инициативной группы шахтёров, маркшейдер Татьяна Авачова. – По-быстрому срубить денег, вот и всё. Наши мужики, уже не получая никакой зарплаты, до последнего откачивали из затопленных шахт воду, пытались их спасти. При грамотном подходе там ещё несколько десятилетий можно было бы добывать высококачественный уголь. А теперь – всё, уже ничего не восстановишь.

После прихода нового руководства большую часть предприятий, не занятых напрямую добычей угля, превратили в отдельные юридические лица. Именно из-за этого почти шестьсот человек до сих пор не получили ни копейки даже от «РКР». И это одна из главных проблем.

– Мы уже полгода не можем решить вопрос с этими малыми предприятиями, топчемся на месте, – говорил на встрече взрывник Николай Надкерничный. – Ну разделите эти 50 млн от «РКР» на всех, пусть каждый получит понемногу, но чтобы все. Кто контролирует выплаты? Нельзя ли вернуть предприя­-
тия обратно в состав шахт? Иначе люди и дальше не будут ничего получать.

По словам гуковского прокурора Валерия Поцелуйко, ситуация с малыми предприятиями тяжёлая. Единственный законный способ получить задолженность – распродать имеющееся имущество. Но загвоздка состоит в том, что в некоторых дочерних компаниях (например, обслуживающая «Империя чистоты») его нет вообще.

– Тем не менее мы не опускаем руки, – рассказал прокурор Поцелуйко. – Мы составили полные списки работников этих предприятий, они подписаны директорами, заверены печатями. В конце года списки передали в областное правительство. Может быть, удастся погасить долги по той же схеме, как действует «Региональная корпорация». Кроме того, мы подготовили иски в суд. Будем настаивать на том, чтобы произвести замену в исполнительном производстве (по судебным решениям о взыскании долгов по зарплате. – Прим. авт.), включив туда, в частности, УК «Алмазная» и «Замчаловский антрацит».

В конце прошлого года губернатор Василий Голубев так обозначил сроки, в которые «гуковский узел» может быть развязан: 6-7 месяцев (то есть к лету 2017 года). По словам мэра Гуково Виктора Горенко, сейчас у донских властей есть «наработки» по 100 млн рублей (вместе с уже выплаченными – 150 млн). Половину обещают выплатить в январе, столько же – в феврале. Что будет дальше и чем компенсировать ещё почти 200 млн, пока непонятно: федеральные власти молчат. По итогам встречи шахтёры расходятся недовольные.

– Я думаю, они не хотят платить нам из федерального резервного фонда потому, что потом придётся возвращать туда деньги от реализации имущества «Кингкоул», – говорит Татьяна Авачова. – А оно растащено давно. То, что осталось, распродают за копейки.

Эти слова подтверждает и лидер протестующих шахтёров, пенсионер Валерий Дьяконов.

– Машина «Волга», которая на ходу, на которой возили руководство, реализована за 8,5 тысячи рублей. Квартиры в центре Гукова выставляли за 900 тысяч. На «Алмазной» раскрыли стволы шахты, там бомбят какие-то машины с московскими номерами – вытаскивают железо и т. д. При таком отношении никакая конкурсная масса не накопится, – сокрушается Дьяконов.

По словам шахтёров, ближайшие недели покажут, насколько серьёзны намерения властей решать имеющиеся проблемы.

– Мы не раз писали в прокуратуру и чиновникам о том, что у нас на предприя­тиях происходят задержки зарплаты, что компания не платит пенсионные отчисления, налоги (из-за этого некоторые работники сейчас не могут выйти на пенсию), – говорит Татьяна Авачова. – Просили принять меры. Но власти бездействовали – и в этом мы видим их ответственность за происходящее. Если реальных подвижек не будет, то нам снова придётся объявлять голодовки.

Тимур САЗОНОВ