Корни и плоды
В нашей жизни много прекрасных людей, с которых хочется брать пример, повторять их слова и поступки, следовать за ними в любое время дня и ночи и быть уверенным, что ты на правильном пути, потому что рядом с тобой замечательный и неповторимый человек.
Такова жизнь, не нами придуманная, но к нам обращённая своим прикосновением. Пока мы дышим, видим и слышим, это будет всегда, и не нам суждено остановить это соприкосновение хорошего или плохого. Нам остаётся набраться душевных и физических сил, чтобы принять в себя от жизни доброту, справедливость и любовь.
Первыми – замечательными и неповторимыми – хочется назвать родителей, подаривших жизнь, научивших ходить, говорить и улыбаться всему, чему радуется человек.
Первая учительница! Как много в этом благородном и мудром понятии! Она была продолжением родительских забот и при всех радостях или печалях разъясняла, как надо осознавать те или иные явления. В её задачи входило научить читать и считать, что было первоначальной основой познания мира, в котором живёшь, привить любопытство к школьным дисциплинам, из которых складывалось отношение к выбору – кем хочешь стать. На вид строгая и сосредоточенная, на самом деле была доброй и отзывчивой женщиной, понимающей каждого ученика, как своего близкого человека. Мы любили и верили ей, ловили каждое слово, сказанное ею не только на уроках.
Сохранилась фотография тех лет (г. Чита, 1948 г.), где вокруг учительницы сидя и стоя, одетые, кто как смог по семейным достаткам, разместилось около сорока учеников первого класса. На самом верху, выше всех голов, размещён государственный флаг СССР с изображением вождей – Ленина, Сталина.
Послевоенное время было трудным (шло восстановление народного хозяйства) и бедным, чтобы полноценно питаться и одеваться, как этого хотелось бы. Мальчики и девочки носили одну и ту же одежду в школе и вне учебы. Только одна ученица нашего класса была одета по-школьному: поверх платья всегда был белый фартук и в косичках бантики. Были случаи, когда кто-то из учеников пропускал уроки по простой причине: не было обуви. Поэтому особенно часты были пропуски занятий в осенне-зимний период.
Огромное спасибо всем первым наставникам за любовь и заботу от учеников, ставших настоящими гражданами своей родины.
В читинской школе я проучился два года. Наша семья уехала в г. Ригу (Латвия), так как отец служил в советской армии, а военным, как известно, долго «засиживаться» на одном месте возможности не предоставляли.
Когда учился в старших классах, в памяти остался помимо других учителей преподаватель физики. Маленький росточком, чернобровый и крючконосый, по национальности еврей, при изложении темы и проведении опытов был что называется «искусным выразителем» физических законов и природных явлений, связанных со светом, движением, теплотой. Его карие близорукие глаза, прикрытые линзами очков, светились как огоньки, от которых исходило тепло, и появлялось желание быть рядом с ним, слушать его, задавать вопросы, на которые он отвечал с большим удовольствием.
В классе не было ни одного ученика, который бы не знал заданного урока, даже если при домашней подготовке не открывал учебник. Марк Борисович (так звали учителя) никогда не ставил в классный журнал «неуды», считал незнание учеником предмета своей недоработкой. После окончания школы большинство выпускников изъявили желание поступать в вузы на технические факультеты, а я – в военное училище, на радиоэлектронику. «Виновник» такого выбора – наш учитель физики.
Хочу вспомнить добрым словом ещё одного замечательного человека – участкового. Ребята нашего большого рижского двора (1952-56 гг., два шестиэтажных дома) не знали о нём почти ничего, кроме того, что он «дядя Вася» и что он в звании капитана милиции. На вид среднего роста, светловолосый, с серыми внимательными глазами... Отглаженные бриджи заправлены в вычищенные до блеска хромовые сапоги. Дядя Вася знал почти всех мальчишек по именам, никогда не повышал голоса, мы не слышали от него требовательного «я сказал» или ещё чего-нибудь приказного.
Бывало, незаметно подойдёт к нам вечером, а мы сидим с ребятами и под гитару поём песни, в основном военных лет. Он слушает и думает о чём-то своём, не мешая нам. По всей вероятности, у дяди Васи своих детей не было. Может, потому и любил детвору и по-отечески относился к каждому мальчишке нашего двора. Бывало, подходило вечернее время и в окнах уже стал гаснуть свет, а мы всё ещё поем. Он подойдёт к гитаристу, пальцем слегка постучит по циферблату своих наручных часов и скажет: «Время». Без суеты и лишних слов мы расходились по своим квартирам, а он провожал нас глазами и уходил последним.
Позже мы узнали, что дядя Вася во время войны был разведчиком, в бою был тяжело ранен, после лечения и освобождения Прибалтики от фашистов остался в Риге работать в местной милиции.
В то время бандитизм был нередким явлением, кроме того, давали о себе знать «лесные братья», отряды которых в прибалтийских краях остались с целью карательных операций. Всё это наш участковый пронёс через свою жизнь, но о своих подвигах мало кому говорил. Мальчишки, кто постарше, с уважением и внутренней завистью относились к этому храброму человеку. А он, в свою очередь, зная поведение некоторых уже совершеннолетних, помогал им устроиться на работу, в том числе и в органы правопорядка.
По окончании училища я поинтересовался: «Где наш дядя Вася?» Мне сказали, что его перевели по службе с повышением, и он уехал в Белоруссию.
Хочется ещё раз с благодарностью поклониться первым и примерным наставникам, благодаря которым мы стали теми, какие мы есть.
В.М. ЖУК
г. Сальск, Ростовская обл.
