Договор подписал покойник?

В начале 2014 г. индивидуальный предприниматель Виктор Аркадьевич Бородкин (эта и другие фамилии, имена и отчества изменены. – Прим. ред.) трагически погиб в дорожной аварии. Бывшая жена Тамара Валерьевна Бородкина в марте того же года стала оформлять наследство в интересах их несовершеннолетней дочери Тани. В процессе выяснилось, что легковой автомобиль Виктора Аркадьевича записан на другого владельца и в наследственную массу не входит. Так ей сказала нотариус. По документам, он продан по договору купли-продажи от 28 февраля 2014 г. другой наследнице по закону – Александре Владимировне Бородкиной. 

Якобы продан – пришла к выводу Тамара Валерьевна. И договор купли-продажи транспортного средства между В.А. Бородкиным и А.В. Бородкиной не действителен, потому как заключен после смерти собственника автомобиля. О чём и подала иск в суд.

Тамара Валерьевна в суде упирала на статью 1117 Гражданского кодекса РФ о недостойных наследниках. Не наследуют ни по закону, ни по завещанию граждане, которые своими умышленными противоправными действиями, направленными против наследодателя, кого-либо из его наследников, способствовали либо пытались способствовать увеличению причитающейся им доли наследства... Статья большая, в ней много житейских поворотов, но смысл для описываемой ситуации в том, что недобросовестные наследники уменьшают наследственную массу в своих интересах и вопреки интересам других наследников. 

Итак, битва за наследство началась. Получив у нотариуса соответствующее свидетельство и не найдя в наследственной массе злополучного транспортного средства, Тамара Валерьевна стала добиваться экспертиз – 
судебной почерковедческой и технико-криминалистичес-кой – подозрительного с её точки зрения договора. Получив их результаты, в январе 2015 г. (почти год спустя после гибели Виктора Аркадьевича в ДТП) подала иск в суд. Пролетарский районный суд Ростова-на-Дону в удовлетворении иска ей отказал. Коллегия Ростовского областного суда удовлетворила – частично: признала договор о продаже автомобиля якобы В.А. Бородкиным недействительным и обязала включить это транспортное средство в наследственную массу Виктора Аркадьевича. А вот в признании А.В. Бородкиной недостойной наследницей суд отказал.

Каковы же «за» и «против» в этой странной, запутанной и дурно пахнущей истории с договором? Договор заключался в простой письменной форме и никем не утверждался, на учёт А.В. Бородкиной в ГИБДД автомобиль поставлен не был. Экспертизы делали специалисты АНО Центр экспертных исследований. Выводы их таковы: подпись от имени Бородкина Виктора Аркадьевича в договоре купли-продажи транспортного средства от 28.02.2014 г. 
выполнена самим Бородкиным. Ответить на вопрос: выполнена ли рукописная запись Бородкина в договоре купли-продажи (…) от 28.02.2014 г. самим Б.В.А. или иным лицом, не представляется возможным в связи с тем, что при сочетании совпадающих и различающихся признаков, установлено, что ни те, ни другие не составляют совокупности, достаточной для определённого (положительного или отрицательного) вывода». 

Какая разница между подписью и рукописной записью с точки зрения закона и как эти понятия влияют на разрешение вопроса? Я просмотрел несколько солидных академических томов, заглянул в госстандарты деловой переписки – голова пошла кругом! С подписью вроде бы всё ясно применительно к описываемой ситуации. А вот чем отличается ручная запись, о которой говорят уважаемые эксперты, от подписи и должна ли она, эта ручная запись официально удостоверять какие-либо документы? Впрочем, для сделок по продаже автомобилей существуют свои правила для оформления договоров в простой письменной форме. И, наконец, только правильно оформленный договор купли-продажи автомобиля является для органов ГИБДД основным для снятия машины с учёта и регистрации её на нового владельца.

Открыли шкатулку с секретами махинаций с договором свидетели, конкретно Романова Светлана Сергеевна, бухгалтер ИП Бородкина В.А., продолжившая, судя по всему, работу у Александры Владимировны Бородкиной и даже ставшая её «двойником». А как иначе можно понимать её показания в суде: «Данный договор от имени дарителя был подписан мною с подражанием подписи А.В. Бородкиной уже после его смерти» (смерти В.А. Бородкина, подчеркнуто мною. – Прим. авт.). И судебная коллегия сделала недвусмысленный вывод, признав злополучный договор о продаже автомобиля недействительным: «Указанные доказательства выводам судебной почерковедческой экспертизы не противоречат, в связи с чем судебная коллегия приходит к выводу, что оспариваемый договор купли-продажи автомобиля не мог быть заключён Бородкиным В.А.». Ну, ладно, бухгалтер расписалась за начальницу. А чья рука вывела подпись Виктора Аркадьевича? Никто не сознался в кощунстве...

И последнее. Тут интересно, как в современной российской экономике приходится пускаться во все тяжкие малому бизнесу. Читаем показания бухгалтера: «Данное обстоятельство было вызвано необходимостью получения кредита, где транспортное средство выступало в качестве залога. Данный автомобиль впоследствии и стал предметом залога у банка, но уже от имени Бородкиной А.В.». И далее – судебная коллегия: «Как установлено в ходе судебного разбирательства, договор купли-продажи был подписан Романовой Светланой Сергеевной, однако не с целью уменьшения наследственной массы в интересах Бородкиной А.В., а в целях недопущения парализации совместного бизнеса, потери рабочих мест, что тоже было подтверждено в ходе судебного разбирательства». Вот и социальный аспект появился.

Александр ИСАЕВ