Труд на себя не в тягость

Фермер из Развильного к крестьянским заботам относится как к развлечению

Петр Семёнович Галабурдо – фермер первой волны. Той ещё, что зарождалась при советской власти. Даже под раздачу силаевского миллиарда попал – трактор купил. Цены тогда за неделю могли удвоиться, приятель выручил – одолжил 200 тысяч рублей, а он, получив субсидию в АККОРе, вернул долг. В единоличники подался от самодурства начальства.

– Чёрт-те, как сказать: ну не всегда я слушался, – весело признаётся Пётр Семёнович. – Я вот не понимал наше начальство. По сегодняшний день смеюсь, встречая начальника мехотряда: Афанасьевич, говорю, зачем ты меня заставлял к семи ходить? Я бегу на работу, а жена следом с двумя детьми в садик. Не поведёшь же их до семи часов в детсад? Ещё не понимал я эти рабочие субботы-воскресенья. Наверное, чтоб все видели, что мы работаем. Переделаем всё, потом среди недели бери отгулы сколько хочешь. Совершенно не устраивала меня такая дисциплина. Я и в институт поступил – с бригадиром поругался.

Сам себе начальник

Поэтому, как только началось кооперативное движение в 1989 году, ушёл Галабурдо на вольные хлеба. С двумя единомышленниками организовал транспортный кооператив.

– Перевозками занимались. А больше – торговлей. Рефрижератор у нас был. Скупали тут овощи-фрукты и возили на Москву. Потом понадобились для сельхозпродукции документы, взяли как хобби себе по 20 га земли из фонда перераспределения – давали тогда в пожизненное наследуемое владение. Ну также на земле чуть-чуть развлекались. Сеяли озимые, подсолнечник. Как сберкнижка была: зарабатываешь деньги, в землю вкладываешь, потом раз в год получил прибыль. Техники тогда своей не было, мы людям оказывали транспортные услуги – они нам землю обрабатывали. Так длилось два года всего. Кооператив закрыли, сделали себе хозяйства крестьянско-фермерские. Время тогда было интересное очень даже. Если б второй раз в нём прожить, ума бы больше было. Много чего можно было приобрести. Жена меня тормозила – думала, это временно. Она и за землю возмущалась: «Я никогда не пойду туда полоть!» У нас же было свежо это в памяти, как всем давали делянки – свёклу там полоть принудительно заставляли для колхоза. Хотел «Камазы» новые купить. Пошёл в банк – пожалуйста, говорят, дом закладывай, даём тебе денег на две машины. Чего я только не наслушался дома! Нерадый был. Ну, не купил. А через месяц я за рейс до Москвы получал столько, сколько «Камаз» стоил тогда. Правда, жена ни о чём не жалела никогда.

Сейчас в хозяйстве Галабурдо 700 га земли: 450 – своей, 200 – в аренде, 100 га – в совместной обработке. Эта форма самая скользкая, признаётся фермер. Договоры заключаются на год. В землю вкладываться всё равно надо. Удобрения сейчас дорогие. И нет уверенности, что завтра хозяин не заберёт свои гектары назад. По мере возможности Галабурдо продолжает подкупать пашню.

– В этом году пришлось три пая купить. А это – три миллиона. Нигде, даже в Краснодарском крае, такой цены нет. А не купить – тоже... Мы ж с сыном. Куда деваться? Только деньги получил – с землёй пришли. Можно было сказать: ребята, идите кому хотите продавайте, она у меня в аренде до 2020 года. Но неохота. Мы ж в одной деревне живём, с этим – с одной улицы, с этим – рядом работали. Я понимаю: людям деньги нужны.

Долгое время фермер занимался только растениеводством, а потом «купил порося». Теперь ещё и КРС. Но обо всём по порядку.

Сын не оправдал ожиданий

После школы Сергей поступил в РИНХ на «колхозный факультет» – организатор сельскохозяйственного производства. Два года отучился, в этот же институт поступила подруга сына. А его факультет перевели в другое здание. Чтоб быть поближе к любимой, как полагает отец, Сергей решил перевестись на банковское дело. Досдал штук двадцать предметов, к семестру успел. Получение диплома совпало с чёрным вторником. Дела тогда у банков шли не лучшим образом. Устроиться можно было, работа была. Зарплату не платили. Нашлась вакансия на «Рост­вертоле». Дали молодому специалисту недельку отдохнуть.

– Он приехал домой в деревню, я весь в делах. А тогда ещё можно было здесь что-то купить, в Ростове сдать. Тоже деньги. Он этим занялся. В понедельник возвращаться в город, смотрю, а он с воскресенья сам не свой ходит: «Я не поеду в Ростов». Квартиру ж специально покупали, чтоб в городе остался. Ну, так, значит, так.

Незадолго до возвращения сына Галабурдо-старший выкупил с братом под склад бывший коровник. Не разрушенный, но основательно разграбленный. Отремонтировали, и молодой хозяин решил завести там свиней. Под сотню голов держал. Бизнес сына Пётр Семёнович тоже хобби называет. Когда началась проблема с АЧС, отец убедил сына от греха подальше перевести поголовье.

– Сдали всё, я радый был. Недели полторы, наверное, не появлялся я на работе. Приезжаю – а там быки стоят. Сын к этому времени женился, стал жить своей семьёй. Мы до конца надеялись, что с сельским хозяйством он покончит. Рассчитывали, невестины родители заставят её работать в банке – зря, что ли, учили. А сват – не думал я, что он так скажет, а он: «Где муж, там и она должна быть».

– Да что ж вы так сопротивлялись, ведь сами же свою работу вон как любите: иначе как развлечением и хобби не называете, – удивляюсь упорному стремлению переселить сына в город.

– А почему так, поговорка на то есть: не помрём мы тут, но и хорошего ничего не увидим.

– Ну вы же довольны своей жизнью?

– Может, правда, то, что мы хотим детям, им не всегда подходит, – соглашается вдруг Пётр Семёнович. – Дочь вот прижилась в Ростове, семья, работа. И я, действительно, люблю на земле трудиться. Иной раз и сейчас хочется сесть на трактор, попахать. Но не пашем теперь, третий год как на нулевую обработку почвы перешёл.

Из дальних странствий возвратясь

С ностальгией вспоминает Пётр Галабурдо время, когда был дальнобойщиком – полстраны объездил. Часто в рейсы брал сына. Столько городов посмотрели. Глава КФХ и сейчас лёгок на подъём: не пропускает ни одной сельхозвыставки на Дону и Кубани, то в Питер на съезд кооператоров едет, а в этом году свозил своего механизатора на четвёртый Международный конкурс пахарей в Саратов. Вернулись с массой впечатлений и шестым местом. Подняться выше простому участнику сложно. Там такие асы собираются: чемпионы России по пахоте, Европы, мира. Они профессионально к конкурсу готовятся, специально только этим и занимаются.

Каждый год удаётся фермеру уговорить жену на несколько деньков на море съездить. И благодарен невестке, если она сына на отдых подобьёт. Передышек в работе у Сергея не бывает – в животноводческом календаре красных дней нет.

Семейная ферма

В этом году получили Галабурдо грант на создание семейной животноводческой фермы – 6 млн рублей. Четыре своих надо вложить. Уже закупили первую партию бычков. Герефорды, симменталы. Красавцы. На подопечных Сергей смотрит с законной хозяйской гордостью. Планами делится осторожно. Видно, по натуре не слишком разговорчив. На грант были несколько другие виды. Документы оформили так, чтоб войти в число майских кандидатов программы. Но что-то не задалось. Решили повторить попытку на следующий год, но в июле неожиданно грант пришёл. Тут уборка, она из-за дождей этим летом на месяц растянулась. Машину купили на те деньги, что собирались потратить на блоки для откормочной площадки, да и строители, с которыми была договорённость, нашли другой объект. Ну ничего, навес с кормовыми столами сделать успели. Складское помещение подготовили, чтоб в случае суровой зимы перевести поголовье под крышу. Немного со сроками сдачи скота нестыковка. Для грантополучателей все действия в бизнес-плане расписаны чётко, и выпадает забой не на пики спроса – значит, закупочная цена на мясо будет ниже, растянется время окупаемости проекта. Фермеры и к этому готовы. В сельском хозяйстве риски всегда присутствуют. Как там в пословице? Впрочем, ну её. Чего ещё желать, когда дело, которым занимаешься, по душе?

Людмила ВОРОБЬЁВА
с. Развильное, 
Песчанокопский р-н, 
Ростовская обл.