Боевые действия – не повод

Семью из пригорода Донецка не признали беженцами.

Оказывается, люди, бегущие в Россию с юго-востока Украины от войны, смертей, ранений и разрушения жилья и имущества, вообще всего жизненного уклада – вроде как вовсе и не беженцы. Это следует из отказного решения УФМС России по Ростовской области и судей Ленинского суда Ростова-на-Дону и коллегии Ростовского облсуда по делу одной семьи, глухой августовской ночью 2014 года пересекшей границу Украины и России в поисках спасения.

Семья Марченко (фамилия изменена) – мама Ольга Сергеевна, отец Иван Николаевич (Миколаевич по-украински), детишки Катерина и Артём, школьники, и совсем малышка Лизавета (соответственно 2007-го, 2008-го и 2012 годов рождения) жили в Авдеевке с самого первого дня своей жизни. Был у них благоустроенный дом, земельный участок с садом-огородом и разной живностью. Иван Николаевич трудился на местном коксохимическом заводе, Ольга Сергеевна служила в местной администрации, была чиновником, должность небольшая, не начальническая – специалист – по повседневным и важным для горожан вопросам. И всё было более или менее нормально, пока с весны 2014 г. не начался этот кошмар – уличные бои в городе и война в окрестностях, Авдеевка несколько раз переходила из рук в руки – то АТО, до ДНР, то опять АТО (потом, уже после бегства всей семьи из города, обстановка ещё больше обострилась). Авдеевка – почти пригород Донецка, а там аэропорт, весь мир теперь знает о нём. 

«Всё! Хватит! Надо пробираться в Россию»

Марченко, как и соседи, как и все горожане, во время боёв сутками отсиживались в подвале. С приходом украинских военных прошёл слух, что Рада принимает закон о люстрации, о чистке, значит, а это означает, что служащих, которые работали при Януковиче, будут на десять лет отстранять от работы («А я ж тоже працювала в городской администрации...» – сокрушалась Ольга Сергеевна.) Дальше больше: СМИ сообщили, что в одном городе женщину-чиновницу облили подсолнечным маслом и вываляли в перьях, в другом – мужчину и женщину под гогот окружающих запихнули в мусорный бак... «Ой, лышенько, как же мы будем дальше жить?!»

«Всё! Хватит! Надо пробираться в Россию», – решила семья. Тут как раз стало известно, что есть автобус, люди собираются ехать на нём за границу. И мы с ними!.. Похватали, что было под рукой, детей, как говорится, в охапку и туда. До границы от Авдеевки не так уж далеко, несколько десятков километ­ров, но, выехав в первой половине дня, на границе близ российского Матвеева Кургана оказались лишь глубокой ночью. Пришлось ехать в объезд, забирать северо-восточнее Донецка, потому как там шли жестокие бои. Ехали в тревожном молчании, только временами начинали плакать маленькие дети. И вот она – долгожданная граница. Оформили у пограничников на пункте перехода документы, Ольга Сергеевна и Иван Николаевич в графе «цель приезда» написали «беженцы», им выдали миграционные карты и...

Я спросил у Алексея Воробинского, адвоката, который вёл дела супругов в судах о предоставлении им статуса беженцев: «Где же они всё это время жили? Наверное, в палаточном городке?» – «Нет. В Ростове на квартире. Мир не без добрых людей». Они и сейчас там живут. Теперь хлопочут об РВП – размещении на временное проживание в России. Трудно, конечно. В льготах, которые положены беженцам, – едино­временное денежное пособие на каждого члена семьи, направление в центр временного размещения, получение там питания, медицинская и лекарственная помощь, содействие в трудоустройстве и т. д. – им, по существу, отказано. Пока приходится устраиваться как получится. Ольга Сергеевна, как любая женщина, имеет навыки шитья – обшивает теперь ростовчанок, гостеприимные хозяева помогают найти заказчиц. Иван Николаевич тоже не сидит без дела. Катю и Лизу надо готовить к школе. Малышке не помешали бы детские ясли. Но пока во что бы то ни стало им нужно РВП.

Не поверили

Так чем же всё-таки УФМС и суды мотивировали свои отказные решения несчастным, ставшим бездомными людям? Сугубо формально – буквами закона. («Коллега», тоже чиновник, российский, зам. руководителя, в том злополучном уведомлении от УФМС прямо напомнил, что по закону в случае отказа в статусе беженца заявителей ожидает перспектива выдворения за пределы РФ. Будем надеяться, что до этого не дойдёт.) Смотрим статью 1 закона «О беженцах» «Основные понятия». 1. Беженец – это лицо, которое не является гражданином РФ, и которое в силу вполне обоснованных опасений стать жертвой преследований по признаку расовой, вероисповедания, гражданства, национальности, принадлежности к определённой социальной группе или политических убеждений находится вне страны своей гражданской принадлежности (…) и не может или не желает вернуться в неё вследствие таких опасений...» (подчёрк­нуто мною. – Прим. авт.). 

Г-н С. Хитушко, подписавший уведомление Ольге Сергеевне об отказе ей и детям в статусе беженца, считает, похоже, не вполне обоснованной перспективу её, бывшего сотрудника городской администрации времён В. Януковича, стараниями хулиганов, чересчур рьяных исполнителей закона о люстрации, оказаться в мусорном баке или быть вываленной в перьях? (Справка: на Украине по этому закону о люстрации (очищении) уже уволено 28 тысяч бывших чиновников – чего опасалась и О.С. Марченко.) «Вы говорили об этом при рассмотрении иска о предоставлении статуса беженцев супругам Марченко и их детям?» – спросил я Алексея Воробинского. «Говорил. И в Ленинском суде, и в коллегии областного суда при рассмотрении апелляционной жалобы Ольги Сергеевны в феврале 2015-го». – «И что же?» – «Не поверили».

Отказать!

Из апелляционного определения по жалобе О.С. Марченко от 19 февраля 2015 г.: «Решением УФМС России по Ростовской области заявителю было отказано в признании беженцем на территории Российской Федерации как лицу, не отвечающему критериям, определяю­щим понятие «беженец» согласно подпункту 1 пункту 1 статьи 1 федерального закона номер «О беженцах» номер 4582-1 (далее закон РФ «О беженцах»)». Судом, мол, и УФМС «исследованы все признаки, определяющие понятие «беженец» применительно к О.С. Марченко. Ответы заявителя на вопросы, заданные сотрудниками миграционной службы при проведении опроса, позволяют сделать вывод о том, что заявитель покинул страну гражданской принадлежности и не желает туда возвращаться не вследствие опасений стать жертвой преследований по признакам, изложенным в пп. 1 п. 1 ст. 1 ФЗ «О беженцах», а в связи с боевыми действиями (Тем более! – Прим. авт.), ведущимися на юго-востоке Украины, влекущими за собой гибель мирного населения, разрушающими инфраструктуру региона, отсутствием продовольствия, медикаментов и т. д. (действительно, как ни странно, последствий боевых действий применительно к людям, бегущим из своей страны и ходатайствующим о статусе беженцев, в законе нет! – Прим. авт.) (…) Оценив представленные и собранные по делу доказательства, суд первой инстанции пришёл к обоснованному выводу о том, что заявителем, как того требует статья 56 ГПК Российской Федерации, не представлено доказательств (…) безу­словно свидетельствующих о наличии угрозы преследования со стороны властей. Каких-либо новых данных, которые не были бы учтены органами федеральной миграционной службы и ставили бы под сомнение законность и обоснованность решения суда первой инстанции, в апелляционной жалобе не содержится. То обстоятельство, что заявитель работала в администрации города Авдеевка в должности специалиста, не свидетельствует о наличии реальной опасности стать жертвой преследования на основании закона Украины «О чистке (люстрации) власти», на что ссылается заявитель в апелляционной жалобе». (Но ведь закон «О беженцах» говорит не только о наличии преследований, но и об опасениях стать жертвами таких преследований, в том числе и людей социальных групп, к каковым наверняка относится и чиновничество! – Прим. авт.) И вывод, подтверждающий отказ: «Суд правильно установил обстоятельства, имеющие значение для дела, и дал надлежащую оценку. Нарушений не допущено». То есть отказать.
Не поверили, увы!

В заключение хотелось бы процитировать слова г-на Винсента Коштеля, представителя Управления верховного комиссара ООН по делам беженцев в России, сказанные им на встрече с главным начальником миграционной службы России Константином Ромодановским: «Хочу поблагодарить вас, ваши государственные органы, местные власти и обычных российских граждан за гостеприимство и помощь, которые вы оказываете украинским беженцам».

Александр ИСАЕВ