Ростовской композитор Игорь Левин: "Моя музыка уже живет отдельно от меня"
Игорь Левин, ростовский композитор, заслуженный деятель искусств РФ, обладатель Диплома за лучшую музыку, написанную для Российского цирка, в ноябре стал еще и лауреатом премии им. Соловьева-Седого за развитие песенного жанра в России.
- Вы занимаетесь музыкой уже 55 лет. За это время Вы работали с Иосифом Кобзоном, Галиной Бесединой, Леонидом Серебрянниковым, Муслимом Магомаевым… Работа с кем из звезд Вам особенно запомнилась?
- С Магомаевым, конечно. Это было недолгое знакомство в 1982 году. Тогда для подготовки на Голубой огонек песни «Что ж, если Вы грустите о другом…» мне предложили с ним поработать. Мы созвонились, я пришел к нему домой, сыграл композицию – и он тут же спел с листа. Я тогда был совсем молодой парень, а он - кумир публики. Несмотря на это, с его стороны не было барьера в общении. И меня поразило, как быстро мы сработались.
- И Вы сами быстро стали известным. Ваша «Поэма о любви» вошла в репертуар всемирно известного оркестра Франции под управлением Поля Мориа.
- Раньше музыка распространялась и становилась известной без участия авторов, и история с «Поэмой» хороший тому пример. Это произведение было записано, его постоянно исполнял оркестр А. Михайлова. Впервые, и абсолютно неожиданно, в исполнении Поля Мориа я услышал «Поэму», когда по телевизору показывали чемпионат мира по фигурному катанию, проходивший в Америке. Под эту музыку выходили фигуристы Татьяны Тарасовой. Я связался с инстанцией по авторским правам, чтобы узнать, как так получилось. Оказалось, что Тарасовой просто понравилась моя музыка, но слышала она ее уже в исполнении французского оркестра.
- Вы решали вопрос с авторским правом?
- А зачем? Этот вопрос поднимался, когда человек находился в нужде, и для него становилось важным, что его музыка исполняется, а он получает копейки. Моя музыка и без того приносила мне деньги.
- Вы как-то говорили о том, что Ваша мама мечтала, чтобы Вы стали композитором. Можете ли Вы сказать, что её мечта вела Вас по жизни?
- На подсознательном уровне – безусловно. Родите вообще дали мне очень много, направили меня. Был момент, когда я готов был кардинально изменить свой путь и стать инженером. А отец сказал тогда: «В этом случае будешь искать новых родителей» (смеется). Он был известным человеком искусства, и все называли меня «сын Марка Левина». Прошло много лет, и мой отец, встретившись в Ростове с Микаэлом Таривердиевым, услышал от него «Вы отец Игоря Левина?»
- Сейчас Ваши песни звучат даже в радиопередачах и телевизионных клипах. Это часть Вашей работы, которой Вы занимаетесь специально?
- Нет. Для серьезного композитора это не работа. Музыка, о которой мы говорим, всего лишь фоновая, в ней не нужно искать образ, подбирать стиль звучания. Просто мои песни уже живут отдельно от меня. Кому-то они нравятся, и люди используют их в своих проектах.
Сейчас я работаю главным дирижером Ростовского цирка, и не раз сталкивался с тем, что приезжают актеры со своей программой – и вдруг у них звучит моя музыка.
- У многих цирк ассоциируется с клоунами и жонглерами, но никак не с авторской музыкой. А ведь многие номера с написанной Вами музыкой становятся лауреатами международных фестивалей циркового искусства…
- Да, сейчас таких номеров уже двадцать шесть. Я писал для них с удовольствием, ведь мне посчастливилось работать под руководством, по моему мнению, выдающегося, лучшего в нашей стране режиссера цирка Владилена Левшина. Это был уникальный опыт.
- До работы дирижером у Вас была интересная должность: Вы были музыкальным руководителем по подготовке новых номеров в Молодежном центре циркового искусства.
- Это всего лишь значит, что я был композитором (смеется). К нам приезжали молодые ребята со всей страны, и я писал для них музыку к номерам. Но не просто цирковую, а с драматургией, сюжетной канвой, «от рождения до смерти», как говорят в театре.
- В Вашей семье есть еще музыкальные люди?
- Никого, кроме внучки. Сейчас я учу её музыке, вижу, что она способная девочка, легко импровизирует. Я не настраиваю её идти по моим стопам, но шанс пробиться у нее будет, только если она вовремя уедет из Ростова. Здесь талант погибает, потому что нет среды, где можно себя проявить. Дай бог, если она станет хорошим учителем музыки, но я считаю, что сейчас лучше быть хорошим бухгалтером.
- То есть Вы считаете, что в Ростове талантливым людям негде развернуться?
- Не совсем так. У нас очень развито театральное и симфоническое искусство, а вот в отношении эстрадной музыкальной жизни Ростов – провинция. Здесь можно стать профессионалом, дорасти до определенного уровня, но если хочешь стать известным человеком, то нужно уезжать в столицу, и уезжать в молодости.
- Московская эстрада богата знаменитостями, но богата ли она профессионалами?
- В любом деле есть талантливые, и есть бездари. Проблема в другом: сейчас в эстрадном искусстве бездари пробиваются пачками. Но, тем не менее, есть исполнители, которых я ставлю высоко. Например, Леонида Агутина, Пелагею, Диму Билана. Меня не интересует, скажем, как пиарят Билана или как он себя ведет, я просто вижу, что он очень талантливый человек.
- Вы по-прежнему усердно работаете, будучи мастером своего дела. С кем из драматургов и поэтов Вы сейчас сотрудничаете?
- Большинство мюзиклов было написано совместно с драматургом Василием Пучеглазовым, но он сейчас в Израиле, так что наша работа временно приостановилась. Среди исполнителей сотрудничаю с Геннадием Верхоглядом. Песни я пишу с Игорем Хентовым, талантливым поэтом и музыкантом. На 75-летие области по заказу министерства культуры я в соавторстве с ним написал новый гимн области, который звучал на концертах. Будем надеяться, что он также будет жить своей жизнью, как и остальная моя музыка.
Юлия ЩЕРБАКОВА
Фото: Мария КИМ
