История России: «Без вести» пропадали не случайно

Государство экономило, стирая имена и судьбы своих защитников из памяти и истории. Поисковики-добровольцы по крупицам восстанавливают правду.

СЕГОДНЯ поиском и перезахоронением останков на местах жестоких боёв занимаются в России в основном волонтёры. Один из тех, кто не может жить спокойно, пока «не закончена война», – председатель Ростовского областного клуба «Память-Поиск» Владимир Щербанов.

С годами, анализируя пройденный путь, Владимир Кириллович всё чаще замечает, что не бывает ничего случайного, что всё закономерно складывается в логичные цепочки. После школы он осознанно выбрал журналистику, а любознательность, свойственная этой профессии, ещё в студенческую пору привела Щербанова в организованную любимым журналом «Вокруг света» экспедицию в подземную крепость. Аджимушкайские каменоломни – подземный город, второй Брест, не покорившийся врагу. Так начались его многолетние поиски имён героев крымских катакомб и документальных свидетельств их подвига.

– В 1985 году мы провели уникальную, первую зимнюю экспедицию в каменоломнях Аджимушкая в автономном режиме. Нас было девять студентов, в основном журналисты и филологи. Десять дней мы оставались под землёй. Питались тем, что смогли с собой унести, освещали подземелье тем, что было с собой, собирали стекающую по стенам воду, как собирали её бойцы подземного гарнизона. Мы хотели приблизиться к тем ощущениям, в которых жили они, – поясняет бывший командир отряда. – Проводили психологические эксперименты, тесты, заполняли опросные листы. Достаточно много интересного было. Когда мы вышли наружу, я был вынужден снять для отряда гостиницу, чтобы сутки отсидеться в затемнённых номерах. Потому что у всех слезились глаза. В катакомбах постоянная температура девять градусов и полная темнота. Шахтные лампы сели за первые три дня, фонариков хватило на сутки, потом были керосиновые лампы. Керосин закончился за два дня – перешли на свечи, в последний день освещались факелами – наматывали на палки тряпки, смазывали их жиром. Это было интересно: и находки, и результаты, и ощущения сильные.

Воскрешение памяти

Многие загадки Великой Отечественной останутся «белыми пятнами» навсегда. Владимир Щербанов уверен, что миллионы пропадали без вести не случайно.

– Из всех участниц Второй мировой наша страна хуже всех отслеживала количество своих убитых и пропавших без вести солдат. Только у советских солдат были медальоны в виде деревянных пеналов с бумажными вкладышами или двух жестяных пластин, опять же с бумагой. Редкостью были эбонитовые капсулы. Всё это, – уверен поисковик, – делалось из экономических соображений, чтобы не выплачивать иждивенцам пособия. На этом государство сэкономило миллиарды.

Оценки военных событий на территории Ростовской области долгое время оставались под запретом. Только в 1995 году было снято табу на проведение здесь раскопок поисковиками. Время тоже работало на то, чтобы похоронить память, но кое-что открывается пытливым энтузиастам.

– В декабре прошлого года в Неклиновском районе были найдены останки солдата Копылова из села Новопокровка Быстроистокского района Алтайского края. До этого не было никаких данных, что на Дону сражались уроженцы Алтая. И мы нашли родственников. 29 декабря останки были переданы сыну погибшего. Их захоронили на родине. А 3 января уже этого года за двести километров от места той находки, в Тарасовском районе, поисковики обнаружили жетон и расшифровали данные другого погибшего. Он оказался из того же алтайского села. На перезахоронение приезжали родственники.

Семейные реликвии

Отдельной страничкой совпадений стали «бриллиантовые свадьбы» (60 лет). Три года подряд в руки поисковиков попадали семейные реликвии. Обручальные кольца бойцам не полагалось носить по уставу, да и достаточно редкой традицией в те времена был обмен ими между молодожёнами. Но вот волгоградским поисковикам в 1998 году попалась такая находка. На внутренней стороне золотого кольца были выцарапаны инициалы «А.Н.» и год – 1938. По номерной медали «За отвагу» установили личность погибшего – Гарбузов Сергей Иванович, уроженец Ростовской области, деревни Чивчино Красногвардейского района. Таких координат на донской карте теперь нет, но оказалось, что некогда были – в районе города Новошахтинска, родного города В. Щербанова. Находка совпала с 15-летием Волгоградского клуба. Отмечая это событие, поисковики Волгограда и Ростова выпили и за юбилей свадьбы Гарбузовых.

А через год на территории Миус-фронта извлекли кольцо с гравировкой «К.А. 1939». Кто мог бы отпраздновать бриллиантовый союз, если б не война, так и осталось тайной. Но на этом не закончились подобные открытия. В декаб­ре 2000 года в Ленинградской области из болот подняли части Ил-2 и останки лётчика Павла Мартьяновича Мельника, на груди которого не с правой, как положено, а с левой стороны был прикреплён орден Красной Звезды. Носил он его у сердца не случайно. На оборотной стороне награды была надпись: «Клаве посвящаю!». По просьбе питерцев ростовские коллеги быстро разыскали Клавдию Арсентьевну Архипову. Она жила в переулке Газетном в Ростове-на-Дону.

Любовь на всю жизнь

Во время первого наступления фашистов на донскую столицу студентка мединститута эвакуировалась в Сальск, где работала в госпитале. В то время в городке базировались курсы лётчиков-штурмовиков. Как-то подруга уговорила Клаву сходить на танцы. Девушка сразу приметила Павла, и он обратил на неё внимание. С танцев они ушли вместе, а через неделю решили пожениться. Счас­тье семейной жизни продлилось не месяцы даже, а дни. Участвуя в прорыве ленинградской блокады, Павел забрасывал любимую письмами.

Последнее было датировано началом января 1943 года. О том, что муж не вернулся с очередного боевого вылета, Клавдия узнала из вес­точки его однополчанина. «Без вести» – давало надежду. Искала, ждала. А в 47-м, поняв, что Павла уже не увидит никогда, вышла замуж за фронтовика-инвалида. Заботой о нём как бы искупала боль за не вернувшегося любимого. До преклонных лет сохранила Клавдия Арсентьевна красоту. Долго работала врачом. В канун 2001 года она наконец получила весточку о любимом Павле. Поисковики договорились о том, что в День Победы передадут посвящённый ей орден и свитер мужа. Болотная среда сохранила даже одежду лётчика. И Клавдия Арсентьевна, к тому моменту уже похоронившая второго мужа, очень готовилась к этому событию. Все мысли её были теперь открыто заняты Павлом. Раньше она себе этого не могла позволить, муж ревновал.

– Наверное, мы виноваты в её преж­девременной смерти, во всяком случае я так чувствую... – Владимир Кириллович очень старался не выдавать себя голосом. – Конечно, это переживания спровоцировали инсульт. Клавдия Арсентьевна умерла в ночь на 9 мая 2001 года. Реликвии вручили уже её дочери. И она как-то удивительно, с чувством скорби и благодарной успокоенности, что ли, за мать, произнесла: «Она отправилась к своему Павлу...» В 2001 году исполнилось 60 лет со дня их свадьбы.

Владимир Щербанов, опираясь на свой жизненный опыт, считает, что та война не закончится никогда, потому что никогда не будет захоронен последний солдат Великой Отечественной вой­ны. Сотни тысяч имён ушли безвозвратно. Но это не мешает ему и таким же неравнодушным единомышленникам не останавливаться в поисках. Они добровольно взяли на себя государственные обязанности – хоронить защитников Отечества. В 2009 году клуб подвёл промежуточные итоги: найдено 7900 человек, восстановлено 1306 имён, установлены места гибели на территории Ростовской области 15892 солдат, найдены родные 718 погибших... Эти цифры уже немного устарели, идёт новый поисковый сезон. В жизни Щербанова он тридцатый.

Фото из архива В. Щербанова