От детсада до аспирантуры

Вряд ли ещё какой-то закон последнего времени обсуждали так долго и яростно. Мнения экспертов о нём полярны: одни говорят, что это конец российского образования, другие – что он, напротив, начало порядка, который (наконец-то!) настанет в наших многострадальных школах и вузах. 

По нашей просьбе ректор Южного федерального университета Марина Боровская прокомментировала закон, а также поделилась своими мыслями о реформе российского образования в целом.

– В новом законе выстроены пять уровней российского образования – от детского сада до аспирантуры. В частности, полноценным уровнем стало дошкольное образование – раньше его рассматривали только как воспитание. Требования к детям, приходящим в первый класс, очень высокие. Но сегодня дети четырёх-пяти лет легко воспринимают компьютерное обучение, быстро разбираются с современными техничес­кими устройствами. Мы рассчитываем, что дошкольная система подготовки позволит добиться одинакового уровня подготовки для детей, идущих в первый класс.

– За последние годы в России появился целый ряд спецшкол со своими требованиями отбора. С введением в действие нового закона право выбора появится у всех ребят. Законодательно будет отрегулирована ситуация, когда разные школы получали отдельное финансирование, составляли отдельные программы, в общем, кто-то оказывался на особом положении. Реформа позволяет всем детям получить равные условия.

– Конечно, ребята с разным уровнем подготовки нуждаются в отдельных усиленных программах. И переход на нормативно-подушевое финансирование, когда деньги выделяют не на школу вообще, а на конкретного ученика, позволит это учесть. Скажем, дети-инвалиды имеют право на особую медицинскую помощь, психологическое сопровождение и т. д. Это отражается и на нормативах финансирования. То же – в отношении талантливых детей.

– Это целая система отбора. Прежде всего будут отбирать олимпиадников, отдельно их тестировать и давать рекомендации муниципалитетам. Сформируют целые программы по работе с одарёнными детьми. Определят норматив финансирования на ребёнка с учётом специфики его развития.

Должна сказать, что я как ректор университета была бы заинтересована в создании школы для работы с талантливыми ребятами. Но создавать при университете школьное или дошкольное учреждение мы не имеем права. С точки зрения государства, это создало бы неравенство среди детей. Как тогда остальные дети попадут в университет? А Новым законом закладываются равные условия для всех детей.

В ЮФУ сегодня действует система дополнительного образования – например, школа «Юный биолог» или воскресная школа для математиков, но это дополнительное образование. У нас создаётся система, позволяющая отбирать и продвигать талантливых. Кстати, в школе сейчас начнут появляться представители научных подразделений, кандидаты наук...

– Люди науки заинтересованы в площадках для изысканий. А педагогическая наука в последние двадцать лет находится на гребне преобразований. Целый ряд предметов нужно пересмотреть по сути или по методам подачи материала. Пятнадцать-двадцать лет назад учителя шли по стандартной схеме изучения цифр и фактов. А сегодня ребёнок всё это легко получит в интернете. Поэтому нужно искать новые технологии подачи знаний. А педагогическая наука должна сосредоточиться на своих пилотных площадках: школа, детский сад...

– Мне непонятно, откуда взялись эти опасения. Сегодня в рамках нормативно-подушевого финансирования можно уместить весь спектр необходимых знаний. Есть набор обязательных дисциплин, есть предметы по выбору. И нужно отфильтровать второстепенное. Кстати, многие почему-то решили, что выбирать будет школьник. Это неправильно: список дисциплин по выбору регулируется образовательным учреждением. Руководство школы, конечно, может половину необходимых предметов сделать платными услугами. Но вряд ли это удовлетворит учеников и родителей. Они могут уйти в другую школу – и финансирование уйдёт вместе с ними.

– Это так. К 2017 году их количество уменьшится на 27%. Но по квалификационным требованиям, действующим в мире, например, на место секретаря нельзя принимать человека с высшим образованием. А у нас и продавцы – все с высшим.

– К 2014 году сто процентов учителей будут получать не менее средней по экономике в регионе. А к 2018 году будет ещё одно серьёзное увеличение. Но всё это будет сопровождаться ужесточением требований к качеству преподавания.

– Установление жёстких правил по сдаче ЕГЭ – дело политики сохранения трудового потенциала в регионе. Пока местные власти не поймут, что подтасовки приводят к тому, что абитуриенты уезжают поступать в другие регионы, ничего не получится. Сегодня ребята, скажем, из Калмыкии получают высокие баллы и уезжают из региона в столичные вузы. Но в конце первого семестра выясняется, что результаты эти липовые – со всеми вытекающими последствиями. А вот Чечня ввела жёсткие требования по сдаче ЕГЭ, и все три её вуза получают местных абитуриентов. В результате кадровую политику в регионе можно строить как положено.

Вот есть люди, которые хорошо разгадывают кроссворды. А есть люди, у которых нет такого навыка, хотя они не менее эрудированны. Сейчас многие школы увлеклись именно «натаскиванием» на ЕГЭ – как на решение кроссвордов. Но система ЕГЭ не должна заменить систему школьной подготовки. 

– Есть два пути. Либо разработать систему подготовки и довести студентов до нужного уровня. Либо отчислять, а на эти места принять других ребят. При этом возникает перемещение студентов между вузами, что совершенно нормально. Такое же право даёт двухуровневая система подготовки: человек может учиться в бакалавриате и искать, куда бы ему поступить в магистратуру.

Раньше финансировали не конкретного студента, а вуз целиком. Но при новой системе нормативно-подушевого финансирования, когда деньги следуют за студентом, становится возможной и так называемая система академичес­кой мобильности, когда студент может получить дополнительные знания за счёт обмена с другими вузами. Сегодня если студенты из других вузов хотят на один-два семестра приехать в ЮФУ, то мы с удовольствием их примем: наша академическая репутация от этого только вырастет. Пока что вузы России сильно разрознены. Но теперь появится возможность узнать друг друга и, что называется, почувствовать. 

– В ЮФУ в ходе проверки нашли восемь неэффективных филиалов. Мы сами знаем, что их нужно либо выстроить как надо, либо закрыть. Так что мониторинг необходим, но нужно учитывать не только экономические параметры, но и академическую репутацию. Сейчас будет следующий этап мониторинга – я думаю, что все учтут свои ошибки: и вузы, и проверяющие.

– Мы вводим дополнительную IT-компетенцию для студентов всех факультетов. Это означает, что все они должны разбираться в современных информационных технологиях. Хотим разработать свой стандарт, а затем предложить его другим вузам. Это уже другой качественный уровень подачи знаний. Другое новшество связано с преподаванием иностранного языка. Мы постепенно будем переходить к системе, при которой некоторые предметы будут преподавать на английском языке.

– Сначала будет тестирование. Отберут те группы, которые достаточно знают язык. Вообще, я должна сказать, что усвоение языка в процессе профессиональной подготовки происходит намного быстрее, чем традиционными методами. В мире уже кажется странным вопрос: «Знаете ли вы английский?» – нормой становится знание двух-трёх языков. Так что в ближайшие годы языковая подготовка должна стать частью профессиональной.